Первая в России специализированная больница для алкоголиков при «Казанском Обществе Трезвости»

Алексеев И.Е., Алексеева Л.И.
Международная академия трезвости, Казань

Одним из основных направлений деятельности «Казанского Общества Трезвости» (КОТ) (1892 – 1917 гг.), на базе которого в конце 1904 – 1905 гг. была создана первая в г. Казани и Казанской губернии правомонархическая организация – Казанский отдел «Русского Собрания» (КО РС) (1905 – 1917 гг.), являлось излечение и реабилитация лиц, страдающих пьянством и алкоголизмом.

Второй пункт устава КОТ, утверждённого 30 июля 1892 г. «за министра внутренних дел» Российской Империи (РИ) – его товарищем (заместителем), генерал-лейтенантом Н.И. Шебеко, гласил, что: «Для достижения намеченной цели Общество открывает чайные, столовые, читальни и, по мере возможности, лечебницы для пьяниц, распространяет в народе книги и брошюры нравственного содержания, поучающие воздержанию от вина, устраивает беседы и различные увеселения без продажи спиртных напитков, а также организует отделы и кружки из лиц, воздерживающихся от употребления крепких напитков» [134, с. 506].

В соответствии с этим КОТ с самого начала своего существования стало осуществлять системную работу по всем указанным направлениям трезвеннической деятельности, одним из приоритетов которой являлось создание в г. Казани больницы (лечебницы-приюта) для алкоголиков (БА при КОТ). Как отмечалось позднее – в 1896 г. – в годовом отчёте о деятельности КОТ: «По заявлению одного из членов Общества, на Общем Собрании ещё 4-го сентября 1893 года пожертвовавшего 9 р[ублей], была объявлена подписка на учреждение премии, которая должна быть выдана тому, кто удачно решит вопрос по лечению алкоголизма. На основании этого заявления Общее Собрание постановило ходатайствовать об открытии лечебницы для алкоголиков». [29, с. 449]

Её устав был разработан членом Комитета КОТ – профессором Императорского Казанского университета (ИКУ), директором университетской клиники нервных болезней Ливерием Осиповичем Даркшевичем (1858 – 1925) – выдающимся русским невропатологом и нейрогистологом, одним из основоположников отечественной нейрохирургии, автором первого в России учебника по нервным болезням.

7 июня 1895 г. он был представлен в Медицинский департамент Министерства внутренних дел (МВД) РИ.[114, с. 303; 127, с. 206] 22 февраля 1896 г. «Устав больницы для алкоголиков Казанского Общества Трезвости» был утверждён исполнявшим обязанности министра внутренних дел РИ – его товарищем (заместителем) Н.А. Неклюдовым,[133, с. 704] а уже 27 марта того же года в г. Казани состоялось торжественное открытие больницы (лечебницы-приюта).

При этом БА при КОТ стала первым в своём роде специализированным учреждением в России, хотя попытки создания такового ранее уже предпринимались в столице «Санкт-Петербургским Обществом Трезвости» (СПбОТ), возбудившим вопрос об организации лечебницы для алкоголиков ещё в 1892 г.,[6, с. 164] а также – в г. Москве.

В данном отношении наша страна заметно отставала от Северо-Американских Соединенных Штатов и стран Западной Европы, что, в частности, признавалось казанскими трезвенниками в издававшемся с 1896 г. журнале «Деятель» – печатном органе КОТ. «В России, – писал, например, “Б. А-въ” в статье “Лечебница для алкоголиков”, опубликованной в № 3 за март 1896 г. “Деятеля”, – дело борьбы с алкоголизмом развито ещё весьма слабо по сравнению с Зап[адной] Европой и, особенно, Америкой. Не говоря уже о сотнях обществ трезвости, воздержания и т.п., считающих своих членов сотнями тысяч, в этих странах издавна уже работают и весьма успешно десятки лечебниц, предназначенных специально для лечения несчастных алкоголиков, составляющих не только тяжесть, но и представляющих опасность для себя, для семьи, для общества, для государства. По газетным сообщениям, в одном Петербурге еженедельно на улицах подбирается в бесчувственно-пьяном состоянии около 900 человек. Они временно протрезвляются, затем попадают опять в прежние условия, до нового пьянства, пока, наконец, не гибнут где-нибудь на улице в пьяном состоянии, или, в лучшем случае, умирают в какой-нибудь больнице от последствий пьянства. Из этих тысяч бесчувственно-пьяных, населяющих затем арестные дома, тюрьмы, больницы, значительная часть могла бы быть излечена. В виду этого, уже в 1857 году, в Сев[ерной] Америке была устроена первая специальная лечебница для алкоголиков». [6, с. 163 – 164]

Через тридцать девять лет казанские трезвенники сделали первый шаг в этом направлении и в России, перехватив «пальму первенства» у двух столиц – гг. Санкт-Петербурга и Москвы. Устав лечебницы для алкоголиков при СПбОТ был утверждён несколько раньше – 18 ноября 1895 г.,[135] однако отсутствие у последнего средств не позволило немедленно приступить к её созданию. Что же касается г. Москвы, то здесь – близ села Всесвятское Московской губернии (в шести верстах от города) – лечебница для алкоголиков, созданная на частные средства врача-психиатра А.М. Коровина (1865 – 1943), была открыта только 30 апреля 1898 г. 

«В больницу принимаются лица всех сословий, званий и вероисповеданий»

В пункте 1 устава БА при КОТ было прописано, что: «Больница Казанского Общества Трезвости назначается для лечения лиц, страдающих алкоголизмом, последствиями его, а равно имеющих болезненную наклонность к употреблению спиртных напитков».[132, с. 207] Причём, в дальнейшем этот пункт был дополнен примечанием, утверждённым отношением министра внутренних дел РИ на имя Казанского губернатора П.А. Полторацкого от 22 мая 1897 г. (№ 1103), дающим возможность открыть при больнице амбулаторный приём «приходящих больных со всякого рода болезнями». [133, с. 704]

Пунктом 2 устава устанавливалось, что в БА при КОТ «имеется до шестидесяти кроватей, из которых сорок пять составляет мужское отделение, пятнадцать женское». При этом, пункт 3 чётко определял, что: «В больницу принимаются лица всех сословий, званий и вероисповеданий».[132, с. 207] Для поступления в неё, согласно пункту 4, требовались только: «1) добровольное желание больного и обязательство с его стороны строго подчиняться всем больничным требованиям и 2) законное удостоверение о личности больного». Впоследствии, однако, было сделано примечание, утверждённое отношением товарища (заместителя) министра внутренних дел РИ на имя Казанского губернатора П.А. Полторацкого от 28 ноября 1897 г. (№ 7132), устанавливающее, что: «От лиц, страдающих периодической формой алкоголизма (запоем) при приёме сверх сего требуется ещё письменное согласие на право больничной администрации переводить их, когда наступает запойный период, в случае необходимости, из общего больничного помещения в изоляционное». [133, с. 704]

Не принимались в больницу «лица в состоянии острого опьянения для цели, так называемого, отрезвления», а равно «и те алкоголики, которые по ненормальности своего психического состояния могут быть опасны для себя или окружающих и вообще требуют обстановки специального психиатрического заведения». При этом «в сомнительных случаях» окончательное решение вопроса о приёме больного находилось в компетенции главного врача БА при КОТ. [132, с. 207] Помимо прочего, в соответствии с пунктом 6 устава, больному на время пребывания в больнице могло быть предоставлено, «с особого каждый раз дозволения начальника местной полиции, принять вымышленное имя», причём, указывалось, что «больничная администрация строго охраняет тайну звания больного». [132, с. 208]

В уставе больницы фиксировалось внесение платы за лечение (так, в пункте 7 прописывалось, что «за содержание больного взимается плата», а пунктом 8 устанавливалась «особая добавочная плата» с лиц, «желающих пользоваться улучшенным содержанием», размеры которой ежегодно устанавливал Комитет КОТ), но тут же – в пункте 9 – содержалось положение о том, что: «Неимущие больные могут освобождаться от платы Комитетом Общества Трезвости по представлению главного врача». [132, с. 208] В реальности, однако, для подавляющего большинства пациентов БА при КОТ лечение являлось бесплатным, либо с отсроченным на неопределённый срок (так называемым «безнадёжным») долгом за него. С 1900 г. лечение стало бесплатным уже официально. Кроме того, в случае смерти неимущего больного его погребение осуществлялось за счёт больницы. [132, с. 208]

Согласно устава, врачебный персонал БА при КОТ составляли: «главный врач, младшие врачи, фельдшерицы и фельдшера». При этом главный врач назначался и увольнялся, по представлению Комитета КОТ, Казанским губернатором, младшие врачи (являвшиеся «помощниками главного врача, по лечению стационарных больных и по приёму приходящих за советом») приглашались Комитетом КОТ по представлению главного врача, назначаясь и увольняясь в том же порядке, «лица фельдшерского персонала» назначались и увольнялись по представлению главного врача Комитетом КОТ, о чём доводилось до сведения Врачебного отделения Казанского губернского правления. [132, с. 208]

Позднее были выработаны и опубликованы – в № 14 за декабрь 1902 г. – конкретные «Правила для больницы Казанского Общества Трезвости для алкоголиков» из 26-и пунктов, строго регламентировавшие распорядок дня и нормы поведения пациентов. [60]

Любопытно, что, приступая непосредственно к созданию больницы, КОТ не имело для этого ни необходимых средств, ни помещения, однако в самый кратчайший срок по утверждении устава дело увенчалось успехом и далее развивалось по восходящей. Главный «секрет» этого позднее раскрыл в своём выступлении на торжественной церемонии её открытия председатель Комитета КОТ А.Т. Соловьёв (1853 – 1918), отметивший, в частности, что: «Средства на содержание лечебницы, по-видимому, незначительны, но, имея по-прежнему в основе веру и надежду на помощь Божию, Общество не задумывается о средствах, не нуждается в них и теперь: оно верит, что и в этом добром деле на пользу человечества не оставит Общество помощь Божия, которая выше всяких средств. Средства явятся сами, когда это будет нужно». [26, с. 202]

На заседании Комитета КОТ 13 декабря 1895 г. было заслушано «письмо Райкова, предлагающего принадлежащий его жене дом на Владимирской улице, бывший Никитиной, верхний этаж за 400 рублей, а два этажа за 600 рублей в год». Следует отметить при этом, что улица Владимирская находилась в центральной части г. Казани (впоследствии став частью улицы Кирова, ныне – Московской), недалеко от Казанского Кремля («Крепости»). Комитет КОТ счёл, что располагавшийся на ней дом подходит для размещений трезвеннических учреждений и постановил первоначально снять и отремонтировать верхний этаж здания. [118, с. 186 – 187]

Уже 31 декабря 1895 г. в этом здании были открыты «2-я чайная» с бесплатной народной читальней (в которой, помимо прочего, проводились заседания Комитета КОТ) и при ней – «2-й ночлежный приют». [29, с. 450; 104, с. 188 – 189] Здесь же – менее, чем через три месяца, открылась и БА (лечебница-приют) при КОТ – во временно уступленном под неё помещении ночлежного приюта. При этом, создавая её, КОТ имело на эти цели всего 492 рубля, из которых «на первое обзаведение» было израсходовано 246 рублей. [26, с. 202]

Первым главным врачом БА при КОТ, взявшим на себя бесплатное заведывание ею, стал профессор Л.О. Даркшевич, утверждённый вскоре в этой должности Казанским губернатором П.А. Полторацким [120, с. 355]. Младшим врачом – по представлению последнего – был утверждён 7 апреля 1896 г. Комитетом КОТ (а затем – также и губернатором) ученик Л.О. Даркшевича, ассистент клиники нервных болезней ИКУ Всеволод Прокопьевич Первушин (1869 – 1954) [91, с. 358; 102, с. 310] – впоследствии выдающийся учёный-медик, доктор медицины, организатор и первый заведующий кафедрой нервных болезней медицинского факультета Пермского университета, создатель первой на Урале научной неврологической школы. При этом известно, что в разное время, в отсутствие Л.О. Даркшевича, член Комитета КОТ В.П. Первушин также выполнял обязанности главного врача БА при КОТ. Помимо того, в больнице постоянно находился фельдшер.

«Устройство больницы … стало возможным для Общества Трезвости только благодаря сочувствию Казанского населения…»

Торжественное открытие БА (лечебницы-приюта) при КОТ произошло во втором часу дня 27 марта 1896 г. («на 4-тый день св[ятой] Пасхи») – «в присутствии почётных гостей и многочисленной интеллигентной публики и членов общества» [27, с. 2]. Предстоящее событие было анонсировано в местных газетах. «27 марта, – сообщал, например, “Казанский Телеграф”, – после молебствия, которое совершит Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший Владимир, Архиепископ Казанский и Свияжский, во втором часу дня последует открытие больницы для алкоголиков, устраиваемой казанским обществом трезвости (на Владимирской ул[ице] д[ом] б[ывший] Никитиной). Комитет общества покорнейше просит г.г.[оспод] членов и всех сочувствующих деятельности общества почтить своим присутствием открытие нового учреждения общества».[1, с. 5]

Перед открытием БА при КОТ архиепископом Казанским и Свияжским Владимиром (И.П. Петровым) (1828 – 1897), являвшимся почётным членом КОТ и в своём роде главным духовным наставником казанских трезвенников, был отслужен молебен.

При этом весьма примечательным фактом являлось личное участие в торжественной церемонии «первых лиц» губернии и г. Казани, что, в первую очередь, свидетельствовало о глубоком понимании ими важности организации работы по профилактике и борьбе с пьянством и алкоголизмом. Известно, что в этот день на открытие БА при КОТ, помимо правящего архиерея, прибыли Казанский губернатор П.А. Полторацкой (Полторацкий) (1842 – 1909), городской голова Казани С.В. Дьяченко (1846 – 1907), помощник попечителя Казанского учебного округа С.Ф. Спешков и ректор ИКУ К.В. Ворошилов (1842 – 1899). [26, с. (201)] Показательно, что двое из них – П.А. Полторацкой (Полторацкий) и С.В. Дьяченко – в разное время также были удостоены звания почётных членов КОТ. Кроме того, по сообщению газеты «Казанский Телеграф», на церемонии открытия БА при КОТ присутствовали «губернский врачебный инспектор, много профессоров местного университета и сторонней публики». [131, с. 2]

Это знаменательное событие было также отмечено в № 8 за 15 апреля 1896 г. «Известий по Казанской Епархии», где сообщалось, что: «27-го марта Высокопреосвященнейший совершил молебен и окропление св[ятой] водою новоучреждённой обществом трезвости больницы для алкоголиков. Высокопреосвященнейший произнёс после молебна приличное сему случаю слово и вручил икону святителя и чудотворца Казанского Гурия председателю совета общества трезвости, чтобы она была поставлена в новоучреждённой больнице, как верный залог благоуспешной деятельности сего учреждения». [5, с. 201]

Весьма любопытные подробности последующего выступления архиепископа Казанского и Свияжского Владимира (И.П. Петрова) были приведены в газете «Волжский Вестник». «Высказав затем мысль, что Spiritus Dei весьма способствует изгнанию из больного spiritum alcogoli, – сообщалось там, – Владыко передал заведующему больницей проф[ессору] Л.О. Даркшевичу пять экземпляров Евангелия». [27, с. 2]

Вслед за этим «в собрании Общества» с речами выступили профессор Л.О. Даркшевич и председатель Комитета КОТ А.Т. Соловьёв. Затем участники церемонии осмотрели помещения БА при КОТ. «После открытия лечебницы, – сообщал “Волжский Вестник”, – почётным гостям была предложена закуска». [27, с. 2]

В своей речи, опубликованной затем в журнале «Деятель», [127] профессор Л.О. Даркшевич достаточно подробно рассказал о проблемах лечения алкоголизма в России и обосновал необходимость создания для этого специализированных медицинских учреждений. «В настоящее время, – отметил он, в частности, – чаще всего прибегают к помещению алкоголиков в специальные лечебные заведения для душевнобольных. Но помещение туда обставлено такими условиями, которые низводят пользу психиатрических больниц в деле лечения алкоголиков до незначительной степени: алкоголику могут отказать в приёме, раз у него не будет ясно выраженной формы психического расстройства. Не может быть помещён алкоголик и в обыкновенную больницу, назначенную для больных соматических, так как эти больницы совершенно не приспособлены для ухода за такими специальными больными, какими являются лица, злоупотребляющие спиртными напитками.

Таким образом, в деле лечения алкоголиков мы сталкиваемся с непреодолимым препятствием: для успеха дела мы должны удалить алкоголика из его обычной среды и поместить под врачебный надзор в больничное заведение, а между тем больничные учреждения существующих типов отказывают в приёме таким больным. Чтобы выйти из такого затруднения, остаётся одно средство – учреждать больницы особого типа, такие больницы, которые имели бы специальною целью давать помещение для алкоголиков подобно тому, как существуют особые лечебные заведения для душевнобольных. Эта мысль и осуществлена уже заграницей во многих странах. Теперь настало время осуществить эту мысль и в нашей стране.

Казанское Общество Трезвости, проведя ряд мер, наиболее важных в деле отвлечения населения от нетрезвой жизни, решило приступить к осуществлению самой главной своей задачи – к борьбе с алкоголизмом, как с болезнью. Оно решило те скромные средства, которые имеются в его распоряжении, употребить на устройство особой лечебницы, где находили бы для себя приют лица, нуждающиеся во врачебной помощи и не могущие получить её в обыкновенных больницах. […] Открываемая больница устроена по типу лечебницы-приюта. В ней должны находить для себя помещение лица, желающие отвыкнуть от привычки постоянного, неумеренного употребления спиртных напитков, равным образом, и те, кто страдает так наз[ываемым] запоем. В то же время больница будет принимать и таких алкоголиков, которые, вследствие временного злоупотребления алкоголем, получили то или другое заболевание нервной системы.

Поступление в больницу признаётся добровольным. Мы намеренно исключили из устава право принудительного помещения больных. Сделано это, во-первых, с тою целью, чтобы не придавать больнице характер места заключения, а, во-вторых, потому, что, вследствие отсутствия прямых указаний в нашем законодательстве касательно принудительного лечения алкоголиков, утверждение устава больницы могло бы отсрочиться на очень продолжительный, пожалуй, неопределённый срок. От поступающего в больницу требуется только одно: не нарушать своим поведением тех правил, которые признаны обязательными для всех лечащихся.

Обстановку больницы мы старались приблизить возможно больше к обстановке домашней. Равным образом будет обращено внимание и на то, чтобы жизнь пребывающих в больнице была по возможности непраздной, занятой». [127, с. 205 – 206]

При этом профессор Л.О. Даркшевич особо подчеркнул, что: «Устройство больницы и в тех скромных размерах, в каких она открывается сегодня, стало возможным для Общества Трезвости только благодаря сочувствию Казанского населения, сочувствию, сказавшемуся в неизменной поддержке Общества материальными средствами. С этой стороны открываемая нами больница, по всей справедливости, должна считаться достоянием населения города Казани». [127, с. 207]    

Первоначально в БА при КОТ было всего девять кроватей (коек), шесть из которых было предназначено для больных третьего класса (с платой по 10 рублей в месяц), две – второго (25 рублей) и одна – первого (75 рублей), размещавшихся в трёх комнатах. Всего же, как писал «Казанский Телеграф», в больнице имелось «около 10 комнат: три спальных, столовая, гостиная, зал и т.п.», комнаты «высокие и светлые, с паркетными полами». [131, с. 2] С 4 августа 1896 г. количество кроватей третьего класса было ограничено четырьмя, [98, с. 501] за счёт чего на две увеличилось число кроватей второго класса. Однако благодаря энергичной деятельности Комитета КОТ и казанских медиков по увеличению лечебных площадей и возможностей больницы уже к концу первого года её существования количество кроватей увеличилось втрое – до двадцати семи. [52, с. 4]

Всего, на протяжении первого года в больнице лечилось 72 человека (70 мужчин и 2 женщины), из которых 51 – «выбыл в различное время года», 19 – оставались в больнице и 2 умерли. Причём среди пациентов преобладали иногородние – 39 человек (55 %), а жителей г. Казани было 33 (45 %). «Небольшое число больных женского пола» профессор Л.О. Даркшевич объяснял тем, «что особого отделения для женщин долгое время не было при больнице, а затем, хотя оно и было открыто, но его снова пришлось закрыть и при том совершенно, так как оказалось, что, в виду малого поступления больных женщин, содержание особого женского отделения требовало очень больших расходов и ложилось тяжёлым бременем на бюджет больницы». [52, с. 6] Известно, что женское отделение БА при КОТ (располагавшееся во флигеле) просуществовало совсем недолго – до марта 1897 г. [59, с. 543]

Любопытно также, что уже в первый год существования БА при КОТ наибольшее число больных оказались из «класса чиновников», за ними шли – «лица торгового класса, лица интеллигентных профессий, духовного звания, разночинцы, ремесленники, военные, земледельцы». [52, с. 7] Эта тенденция подтверждалась и в последующие годы. Как отмечал 28 января 1901 г. врач В.П. Первушин, «наибольшим вниманием больница пользовалась со стороны лиц, занимающихся письмоводством в различного рода конторах и правительственных учреждениях, затем – со стороны чиновников, торгового люда и, наконец, особ духовного звания». В возрастном отношении преобладали «люди среднего возраста» (тридцати – сорока лет). [56, с. 225 – 227] В 1902 г. «лица духовного звания» сравнялись по численности с лицами, «занимавшимися письмоводством» – по 12 человек (причём, среди первой категории – «священников 8, псаломщиков 3, без определённых занятий 1»). [58, с. 1] В дальнейшем – в связи с расширением деятельности БА при КОТ – среди её пациентов стали преобладать торговцы и ремесленники. [136, с. 24]

При этом, как и предсказывал А.Т. Соловьёв, после открытия БА при КОТ средства на её поддержание и развитие действительно начали «являться сами». Так, сразу же после распространения информации о появлении в г. Казани первой в России больницы (лечебницы-приюта) для алкоголиков возрос поток целевых частных пожертвований как от широко известных государственных, общественных, религиозных деятелей, предпринимателей и учёных, так и от простых обывателей.

Уже через несколько дней местные газеты сообщили, что в качестве жертвователей на БА при КОТ выступили: архиепископ Казанский и Свияжский Владимир (И.П. Петров) (30 рублей), городской голова Казани С.В. Дьяченко (10 рублей), ректор ИКУ К.В. Ворошилов (3 рубля), профессора ИКУ Н.Ф. Высоцкий (1843 – 1922) (5 рублей) и А.И. Александров (1861 – 1918) (5 рублей) – впоследствии ректор Санкт-Петербургской духовной академии, викарий Санкт-Петербургской епархии, епископ Ямбурский Анастасий, и др. [9, с. 2; 62, с. 2]

7 апреля 1896 г. на заседании Комитета КОТ Л.О. Даркшевичем была доложена телеграмма, поступившая от известного российского промышленника и мецената, одного из основателей отечественного птицеводства А.С. Баташёва (1848 – 1912), в которой он, выражая сочувствие деятельности КОТ, заявил, что высылает на больницу 800 рублей. В связи с этим было постановлено «собрать экстренное Общее Собрание и избрать [А.С.] Баташёва почётным членом Общества», что и было сделано 21 апреля 1896 г. [77, с. 358; 102, с. 310]

Вскоре А.С. Баташёв предложил также казанским трезвенникам «в ознаменование дня Священного Коронования Батюшки Государя Императора Николая Александровича, Матушки Государыни Александры Феодоровны» учредить «400 рублей премии [тем], кто выработает проект лечения несчастных больных». В связи с этим 28 мая 1896 г. Комитет КОТ постановил данное предложение принять и, по получении денег, составить «проект условия премии» (получившей, согласно желанию А.С. Баташёва, название – «премия за лечение алкоголиков в память Св[ященного] Коронования Их Величеств»), чем 2 февраля 1897 г. было поручено озаботиться профессору Л.О. Даркшевичу. [95, с. 185; 98, с. 501; 125, с. 412]

1 сентября 1896 г. «к суммам больницы» были также причислены «знаковые» 100 рублей, пожертвованные на нужды КОТ протоиереем Андреевского собора в г. Кронштадте И.И. Сергиевым (Иоанном Кронштадтским) (1829 – 1908) [90, с. 504], избранным почётным членом КОТ. Такую же сумму – сто рублей – пожертвовал на БА при КОТ известный казанский купец, бывший гласный Казанской городской думы (КГД) В.Е. Соломин (1832 – 1896). [52. С. 12]

Наконец, весьма крупную по тем временам сумму – 2,5 тысячи рублей – предоставила в память о своём покойном муже – известном зерноторговце и благотворителе И.Н. Журавлёве – его супруга В.Е. Журавлёва (избранная почётным членом КОТ), при условии учреждения одной бесплатной кровати «для больного, помещаемого в лечебницу по 3 классу», с наименованием оной «Кровать имени Ивана Николаевича Журавлёва» и предоставлением ей исключительного права выбора пациента. [99, с. 409 – 410]

Следует также особо упомянуть о 2 тысячах рублях, пожертвованных в 1899 г. на нужды КОТ А.Х. Шамовой (1842 – 1926 или 1927) – супругой известного казанского благотворителя и религиозного деятеля, купца-старообрядца Я.Ф. Шамова (1833 – 1908), из которых 500 рублей были направлены «на уплату долга по больнице» – «с тем, чтобы на эту сумму содержать бесплатно неимущих больных в больнице». За своё благодеяние А.Х. Шамова 23 февраля 1899 г. также была избрана почётным членом КОТ. [123, с. 154]

Помимо этого, средства на поддержание БА при КОТ поступали и из других источников: так, например, на нужды больницы направлялась выручка (или часть выручки) от проведения благотворительных спектаклей (в частности, устраивавшихся «товариществом оперных артистов» и «товариществом драматических артистов»), от продажи книг и т.д. [85, с. 43; 103, с. 100]

В связи со стремительно растущим числом желающих поступить в больницу, на заседании Комитета КОТ 2 мая 1896 г., в связи с заявлением профессора Л.О. Даркшевича, было постановлено «прибавить две комнаты под больницу и озаботиться о найме квартиры в нижнем этаже и во флигеле». [91, с. 358] В результате с целью расширения помещений БА при КОТ «был взят сначала верхний этаж соседнего дома, а затем ещё и верхний этаж флигеля, который находится в общей связи с этим вторым зданием». [52, с. 4]

Кроме того, по просьбе Л.О. Даркшевича, младшему врачу было назначено годовое жалование в размере 600 рублей в год (по 50 рублей в месяц), и, кроме того, решено ходатайствовать об устройстве при больнице библиотеки [91, с. 358, 359] («ответственным лицом по библиотеке» впоследствии был избран профессор А.И. Александров, разрешение Казанского губернатора П.А. Полторацкого «открыть библиотеку-читальню при лечебнице» получено в 1900 г.) [92, с. 399; 122, с. 216]. Ранее, по сообщению местных газет, член-соревнователь КОТ священник Успенского собора г. Казани М.И. Акрамовский также изъявил желание служить в больнице (лечебнице-приюте) всенощную «пред каждым праздником», что долгое время и делал. [25, с. 3; 44, с. 555; 138, с. 2] Помимо этого, профессор Л.О. Даркшевич предлагал «для развлечения больных» устраивать в её помещении платные спектакли («в пользу Общества Трезвости»), однако Комитет КОТ 16 декабря 1896 г. «не нашёл возможным» разрешить их. [119, с. 65]

Практически сразу же после открытия БА при КОТ казанские трезвенники озаботились о её расширении и переводе в отдельное здание, так как, помимо прочего, открытая в «наёмной квартире» лечебница-приют располагалась, по признанию врача В.П. Первушина, «на такой шумной и пыльной улице, как Владимирская, и в такой части города, где всё напоминало больным о их прежней жизни». [59, с. 543] 7 апреля 1896 г. на заседании Комитета КОТ было заслушано заявление А.Т. Соловьёва о том, «что, имея в виду построить собственный дом для больницы, он просил городскую управу о предоставлении места для лечебницы», и городской голова Казани С.В. Дьяченко «обещал оказать содействие к отводу места около 3-й горы», но так как, по мнению некоторых членов Комитета КОТ, место это было «не вполне удобно и очень отдалено», то А.Т. Соловьёв просил его «ходатайствовать [пе]ред городской управой об отводе места, как более подходящего, около спуска в Подлужную». [102, с. 308]

Однако место на спуске на улицу Подлужную, как оказалось, было уже обещано Казанской духовной семинарии (КДС) «для постройки здания», поэтому первоначально КОТ было заявлено о невозможности его предоставления. [120, с. 355] 7 мая 1896 г. КГД постановила предоставить КОТ во временное пользование на двенадцатилетний срок участок городской земли площадью 1200 квадратных сажен «позади 3-й горы, вдоль шоссе к Академической слободе». [121, с. 438]

В этой связи Комитет КОТ нанял ещё одно помещение в доме на Академической I-й улице (ныне – улица Вишневского), где 7 июня 1896 г. – после молебствия, совершённого священником М.И. Акрамовским, было открыто «2-е отделение больницы». [29, с. 449]

В планах Комитета КОТ было «возведение больницы на 60 кроватей», на что требовалось 60 тысяч рублей. В связи с этим казанские трезвенники обратились с просьбой «о назначении из казны субсидии на возведение особого здания больницы для алкоголиков и на расходы по обзаведению её» в Главное Управление неокладных сборов и казённой продажи питей (ГУНСКПП) Министерства финансов (МФ) РИ и к министру финансов РИ С.Ю. Витте. [119, с. 64] Однако 20 февраля 1897 г. на это Комитету КОТ ГУНСКПП МФ РИ был дан довольно витиеватый отказ. Тем не менее, последним «было признано, что Казанскому Обществу Трезвости, в виду невключения Казанской губернии в раион казённой продажи питей, могло бы быть оказано пособие лишь при условии направления в содержимую этим обществом лечебницу страдающих запоем из монопольных губерний, и с этою целью найдено возможным предоставить попечительствам о народной трезвости оказать Казанскому Обществу Трезвости, в пределах отпускаемого сказанным попечительствам казённого пособия, посильное содействие в деле содержания устроенной названным обществом трезвости больницы для алкоголиков, с тем, чтобы попечительства имели за сим право направлять в больницу обусловленное, по соглашению, количество лиц, подлежащих специальному лечению от алкоголизма». [96, с. 267]

В этой связи постепенно начали поступать средства от губернских и уездных попечительств о народной трезвости (в том числе, с условием организации специальных «койко-мест» /кроватей/ для направляемых ими больных-алкоголиков). Так, например, известно, что 5 сентября 1897 г. 3 тысячи рублей постановил направить «в пособие» КОТ Самарский губернский комитет ПНТ, 14 марта 1898 г. 1 тысячу рублей постановил ассигновать КОТ «на приобретение собственного дома для больницы» Ставропольский уездный комитет ПНТ. [113, с. 217; 124, с. 697] Вскоре от Самарского губернского комитета ПНТ поступило ещё 500 рублей. [46, с. 386] Как отмечалось в отчёте о деятельности КОТ с 1 сентября 1899 г. по 1 января 1901 г., «помощь на устройство больницы и приюта для алкоголиков» была оказана Самарским губернатором А.С. Брянчаниновым (1843 – 1910), избранным почётным членом КОТ. [30, с. 72]

Тем временем, несмотря на частные пожертвования, уже в 1897 г. стала серьёзно ощущаться нехватка средств на поддержание деятельности БА при КОТ, а также нужда в приспособленных для медицинских нужд помещениях. В этой связи с 9 апреля 1897 г. Комитет КОТ упразднил деление «койко-мест» в БА при КОТ на «классы», так как плата в 25 рублей оказалась убыточной, уравняв «плату за лечение в больнице в 30 руб[лей] в месяц, и с желающих иметь отдельную комнату 75 руб[лей]», одновременно отметив при этом, что: «Комитет по возможности принимает больных бесплатно». [116, с. 342] А 4 мая 1897 г. было постановлено просить младшего врача В.П. Первушина отказаться от получаемого им жалования, «пока расход больницы превышает приход», в связи с чем Л.О. Даркшевич попытался убедить Комитет КОТ не настаивать на этом, ибо в таком случае В.П. Первушин вынужден будет оставить службу, однако его аргументы не подействовали. [93, с. 507; 99, с. 411; 101, с. 514] Вместе с тем, по мере поступления долгов от пациентов и субсидий, Комитет КОТ изыскивал возможности для материального поощрения младшего врача, восстановив ему со временем регулярное жалование в прежнем размере.

При этом, не дожидаясь, когда окончательно разрешатся вопросы с землеотводом и субсидированием строительства здания больницы, 4 мая 1897 г. Комитет КОТ постановил приобрести для этих целей за 8 тысяч рублей «дом Парамонова» на улице Подлужной (на тихой, незагрязнённой окраине города), однако окончательная сделка была сорвана, и, хотя БА при КОТ и была переведена туда на условиях контракта уже 13 мая, но пробыла там только до конца августа указанного года, вновь переехав на зиму в прежнее помещение. [44, с. 555; 59, с. 543; 84, с. 516; 99, с. 411] 7 января 1898 г. Комитет КОТ вновь постановил «озаботиться приобретением своего дома на сумму 7000 руб[лей] и возобновить ходатайство пред городской управой об уступке места около дамбы для устройства приюта и народной аудитории». [85, с. 43] Однако покупка дома на улице Подлужной тогда так и не состоялась, так как он был «приобретён с торгов другим лицом». [88. С. 92]

Одновременно, учитывая не прекращавшийся наплыв пациентов, Комитет КОТ постановил «отвести особую комнату при ночлежном приюте для помещения в ней желающих лечиться от пьянства, но с тем, чтобы они, пользуясь бесплатно всем содержанием Общества, являлись бы ежедневно к врачу в больницу, где им даётся совет и лекарства бесплатно». [45, с. 454]

Перебрав целый ряд вариантов (в том числе, приобретение «одного из трёх домов» около Казанского Богородицкого женского монастыря) [82, с. 271], в мае 1898 г. КОТ всё же приобрело за 7,5 тысячи рублей собственный дом в Академической слободе (Академическая I-я улица, дом 10), куда в начале июня переселилась больница. Несмотря на то, что условия размещения в нём больных были далеки от идеальных, это уже был всё-таки свой, а не съёмный, дом.

«Самый дом 2-х этажный, деревянный, небольших размеров; – сообщал в отчёте о деятельности БА при КОТ за второй и третий годы её существования врач В.П. Первушин, – в 5-и небольших комнатах верхнего этажа разместили больных, а внизу устроили общий зал, служащий в то же время приёмной, кабинетом врача и помещением для аптеки, столовую и изоляционную комнату для вновь поступающих больных; кухня и тёплый ватер-клозет находятся также внизу, а ванная комната с небольшой комнатой для фельдшера вверху. В больнице с трудом может поместиться 11 – 12 человек, а зимой 9 – 10 человек, с удобством же 7 – 8 человек.

Важно было уже одно то, что больница помещалась в своём доме, где не могло быть посторонних элементов, имела свой сад, которым пользовались только больные, свой водопровод, надворные здания для сохранения довольно большого больничного инвентаря и т.п.

Таким образом, в отношении хозяйственном больница лишь выиграла, но, разумеется, на приобретённый дом нужно смотреть как на временное помещение, переходное к тому типу лечебницы, который у администрации её за эти 2 ½ года практики постепенно выработался». [59, с. 544]

Всего – с 27 марта 1896 г. по 1 сентября 1898 г. – больничным лечением в БА при КОТ воспользовались уже в общей сложности 106 человек, по 1 января 1901 г. – 174 человека (при этом «общий благоприятный исход», по признанию врача В.П. Первушина, наблюдался «в 30 – 33 процентах всех случаев», что было «приблизительно одинаково с учреждениями подобного рода за границей»). [56, с. 228 – 229; 59, с. 545]

В первой половине июня 1899 г. казанскими трезвенниками был приобретён «для благотворительных учреждений Общества» дом на улице Подлужной, который её владелец И.Т. Анисимов уступил за 7 тысяч рублей – при значительно большей стоимости (за что был избран почётным членом КОТ). [126, с. 311] Дом в Академической слободе решено было продать, после чего – с 6 августа 1900 г. – БА при КОТ была переведена «во вновь приобретённое место в конце Подлужной улицы, под № 54», обретя, наконец, свою постоянную прописку. [56, с. 231]

«Единогласно постановлено … принимать всех желающих лечиться от пьянства бесплатно…»

Дом на улице Подлужной, где рядом с другими учреждениями КОТ разместилась больница, выгодно отличался от прежнего, хотя также не вполне устраивал крайне требовательных университетских медиков. «Это большой участок земли, – описывал его 28 января 1901 г. врач В.П. Первушин, – на задах Русской Швейцарии (до 2-х десятин), причём, часть его, лежащая сзади, наполовину наполнена садом (большие деревья, идущие аллеями), часть – огородом; тут же устроена баня. Задний двор от переднего отделён длинным, идущим поперёк участка каменным корпусом (в котором со временем предполагается устроить главное здание больницы и домовую церковь). В переднем участке усадьбы расположены жилые и служебные постройки.

Собственно больничное здание, выходящее фасадом на Подлужную улицу, – 2-хэтажный, каменный дом, с подвальным этажом (кухня); вверху находится – аптека с кабинетом врача, 2 палаты для больных, небольшой зал – всего 4 комнаты; внизу – столовая и 2 палаты для больных, комната для фельдшера и комната-буфетная – 5 небольших комнат. В общем, можно с удобством разместить только 8 человек, в крайнем случае 9 – 10 в обоих этажах. Сообщение между этажами, а также с кухней – через холодные сени; ванной комнаты нет, клозет – холодный. Здание, предназначавшееся, конечно, для частной жизни, не может считаться вполне удовлетворительным больничным помещением.

Во дворе имеется небольшой каменный 2-хэтажный флигель, в верхнем этаже которого помещается библиотека общества, комната для смотрителя больницы и 2 комнаты для детского приюта, а внизу – кухня и большая комната для призреваемых общества, большинство коих – бывшие алкоголики и пользуются лечением в больнице». [56, с. 231 – 232]

При этом опыт первых лет деятельности БА при КОТ наглядно продемонстрировал казанским трезвенникам, что в российских условиях взимание с алкоголиков платы за лечение неизбежно приводит к тому, что воспользоваться им может только очень небольшая часть нуждающихся. В данной связи на заседании Комитета КОТ 3 декабря 1900 г. было единогласно постановлено, «так как платные больные не дают возможности назвать больницу вполне благотворительным учреждением», «не принимать в больницу платных больных, а принимать всех желающих лечиться от пьянства бесплатно, возложив на них труд по учреждениям Общества», [106, с. 32] для чего было признано необходимым «озаботиться введением ремёсл» и «организовать правильные чтения и беседы» [30, с. 75]. Уже к началу 1901 г. здесь была создана небольшая переплётная мастерская, «служащая нуждам собственной библиотеки» (где трудились один – два больных), ещё один больной занялся «выделкой различных вещей из мрамора (принадлежности для письма, столики, умывальники и т.п.)». [56, с. 232]

В дальнейшем «больным предлагался тот или другой труд сообразно их силам и влечению»: летом они работали в саду, цветнике и огороде, занимались переплётным и столярным делом, убирали свои помещения, следили за внутренним порядком и чистотой здания, «священнослужители (пациенты) принимали участие и сами совершали некоторые церковные службы в воскресные и праздничные дни и накануне их». [47, с. 446]

Неимущие принимались в БА при КОТ бесплатно, а для прочих общая месячная плата (которую практически никто не вносил) была понижена до 10 рублей в месяц. Помимо прочего, данная мера привела к заметному изменению «контингента больных». Как указывал 27 января 1902 г. врач В.П. Первушин, «в то время как раньше преобладали лица привилегированных классов, в истёкшем году встречаем обратное отношение» – «тут, между прочим, видим лиц, занимающихся тяжёлым физическим трудом, и, благодаря своей болезни, лишившихся возможности продолжать свои занятия и поддерживать существование своё и своей семьи». [47, с. 443]

В скором времени КОТ удалось, наконец, обеспечить хоть и не вполне удовлетворительное, но стабильное финансирование своей больницы. 10 января 1901 г. открыл свою деятельность Казанский губернский Комитет Попечительства о народной трезвости (КГК ПНТ), к которому казанские трезвенники, по рекомендации ГУНСКПП МФ РИ, 10 июня 1901 г. постановили обратиться за пособием на содержание больницы на сумму 2 тысячи рублей, что и было сделано А.Т. Соловьёвым. [87, с. 336; 117, с. 144] 7 февраля 1902 г. КГК ПНТ направило в Комитет КОТ талон «на 2600 руб[лей] на содержание больницы алкоголиков и устройство чтений в Суконной слободе», что положило начало ежегодному финансированию БА при КОТ. [89, с. 238]

Как отмечал врач В.П. Первушин, эта «помощь со стороны правительственного учреждения» являлась «лестным для Казанского Общества трезвости признанием его заслуг и справедливой оценкой его деятельности, а также деятельности одного из его крупных учреждений – лечебницы для алкоголиков». [47, с. 444] В связи с этим он связывал с БА при КОТ большие надежды, указывая, что: «Это внимание к нуждам нашей лечебницы, кроме того, является выражением общественного мнения о важном значении подобных лечебниц в деле борьбы с пьянством. Эта мысль давно уже стала убеждением для Западной Европы и Северной Америки, найдя себе там и практическое осуществление в виде целой серии лечебниц и особых приютов для алкоголиков; существование и деятельность этих учреждений там строго регламентировано специальными законодательными актами, составляющими часть общих законоположений об алкоголиках. У нас эти идеи, недостаточно проникнув в общественное сознание, не успели ещё соответствующим образом отразиться как на отношении закона к данному вопросу, так и на проведении в жизнь относящихся сюда мероприятий. Поэтому, лечебница Казанского Общества трезвости для алкоголиков, помимо своего прямого назначения, должна сыграть в истории борьбы русского общества с его исконным врагом ещё и иную роль – в качестве учреждения, проповедующего и проводящего в жизнь известные начала и вырабатывающего самостоятельный взгляд на свои задачи. В дальнейшем будущем, надо надеяться, вопрос об алкоголизме и борьбе с ним в связи с учением о других интоксикациях, сделается одним из предметов преподавания на медицинских факультетах университетов и тогда – возможная вещь – наша лечебница войдёт под сень Казанского Университета, как одно из учебно-вспомогательных учреждений». [47, с. 444 – 445]

Продолжала поступать в КОТ и помощь, хоть и не столь значительная, от губернских попечительств о народной трезвости. Так, например, к началу 1904 г. на содержание больницы 500 рублей направил Вятский губернский комитет ПНТ и 300 рублей – Симбирский губернский комитет ПНТ. [32, с. 6; 63, с. 47]

За достаточно непродолжительное время КОТ удалось сосредоточить на Подлужной улице большинство своих учреждений, превратив её, по сути дела, в самую трезвую улицу Казани. «Общество имеет 4000 сажен земли, рощу и 5 каменных зданий в Подлужной, – констатировалось в отчёте о деятельности КОТ с 1 января 1902 по 1 января 1903 г., – где в одном доме помещается больница для алкоголиков, а детский приют, приют для рабочих и библиотека – в двух этажах другого дома». [31, с. 14] К 1904 г. в больницу был проведён телефон, посещения пациентов врачом стали ежедневными. [32, с. 6] В 1905 г. в ней был проведён капитальный ремонт: «переделаны все печи, перестланы и окрашены полы, подводились балки и произведён ремонт бани». [34, с. 7; 65, с. 207]

В связи с тем, что поток пациентов из других губерний постоянно увеличивался, 5 июля 1903 г. Комитет КОТ в целях расширения (строительства нового здания) БА при КОТ постановил «просить министерство финансов о пособии в 30000 руб[лей] на устройство больницы». [110, с. 415] Данное ходатайство, вместе с просьбой об увеличении ежегодного пособия на содержание больницы до 4 тысяч рублей, было поддержано КГК ПНТ. [105, с. 558] В декабре 1903 г. ГУНСКПП МФ РИ уведомил последний, что «Министерство Финансов могло бы придти на помощь Обществу ассигнованием на постройку лечебницы для алкоголиков в г. Казани пособия в размере не свыше 10.000 рублей», если оно упростит представленный проект, на что Комитет КОТ 4 мая 1904 г. дал согласие – с просьбой ассигновать означенную сумму уже «в нынешнем году». [107, с. 278]

Помимо этого, до 3 тысяч рублей увеличилась сумма пособия, выделявшегося на больницу КГК ПНТ. В 1905 г. КОТ получило от последнего 3,5 тысячи рублей (плюс 500 рублей от Вятского губернского комитета ПНТ и 300 – от Симбирского губернского комитета ПНТ), в 1906 г. – 3 тысячи рублей (плюс 200 рублей от Симбирского губернского комитета ПНТ), в 1907 г. – 3 тысячи рублей. [33, с. 7; 35, с. 5; 36, с. 3; 65, с. 207; 112, с. 56] В 1908 г. размер пособия увеличился до 4 тысяч рублей, в 1910 г. КОТ было получено 5,5 тысячи рублей (израсходовано – 6349 рублей 55 копеек), в 1911 г. – 4 тысячи рублей (израсходовано 4934 рубля 65 копеек). [37, с. 6; 39, с. 4]

В апреле 1907 г. казанские трезвенники приступили к постройке на улице Подлужной новых зданий больницы, и уже к началу 1908 г. были возведены «два больших и одно маленькое здание, на что израсходовано 15000 руб[лей]». [36, с. (1)] При этом, «для того, чтобы поднять религиозное настроение и чувство больных призреваемых», по предложению профессора А.И. Александрова «возникла мысль устроить Храм во имя Всемилостивого Спаса при учреждениях Общества». [38, с. 9 – 10] Храм (домовая церковь), устроенный в одном из больших зданий, был освящён и открыт 27 апреля 1908 г. [4] В 1908 г. БА при КОТ уже размещалась в новых зданиях, обустройство которых продолжалось до 1909 г. (всего в течение 1908 г. в ней было «94 человека, живущих в больнице, и 96 приходящих», большей частью из Казанской губернии, «затем Вятской и Симбирской»). [37, с. 6] К 1911 г. в БА при КОТ, помимо прочего, имелась своя «медицинская библиотека». [39, с. 4]

Пациенты больницы обязаны были «посещать все церковные службы, делать всё по учреждению общества», «знающие ремёсла» должны были работать в имеющихся мастерских: переплётной, столярной, слесарной, сапожной и портновской. При учреждениях КОТ на Подлужной улице имелось 4 тысячи сажен земли, на которых разведены сад и огород, призреваемые также исполняли «все работы по саду и огороду». [40, с. 4 – 5]

С годами число лиц, получивших лечение в БА при КОТ, неуклонно росло. Как сообщалось в отчёте о деятельности КОТ с 1 января 1902 по 1 января 1903 г.: «Всего больных с основания больницы было около 350 человек. Больные были со всех концов России: с Кавказа и из Сибири». [31, с. 12] А в отчёте с 1 января 1912 г. по 1 января 1913 г. сообщалось уже о «более чем 600 больных, перебывавших в больнице», [41, с. 3] и это, не считая многих тысяч «приходящих». В одном только 1912 г. «было 89 больных: из них 87 мужчин и 2 женщины, лежавших от 7 дней до 4-х месяцев в больнице, и 504 приходящих». [136, с. (11)]

В 1905 – 1909 гг. произошли существенные изменения в составе врачебного персонала БА при КОТ. 4 мая 1905 г. на заседании Комитета КОТ было заслушано заявление профессора Л.О. Даркшевича о том. «что он не считает возможным дальше сохранять за собою звание главного врача при больнице Общества трезвости и просит сложить с него это звание». Причём, причина отказа от должности, которую он занимал с 1896 г., в протоколе заседания Комитета КОТ не приводилась. В результате было постановлено просить «принять на себя звание главного врача больницы Общества Трезвости» заслуженного профессора ИКУ И.М. Догеля (1830 – 1916), на что тот вскоре дал своё согласие (утверждён в должности Казанским губернатором П.Ф. Хомутовым 9 мая 1905 г.). [83, с. 387; 97, с. 402; 109, с. 467]

Замена оказалась вполне полноценной. Иван Михайлович Догель – выдающийся учёный, один из основоположников экспериментальной фармакологии, доктор-медицины, прославившийся, помимо прочего, своими словами о том, что: «…Называемое словами aqua vita, водою жизни (как именовали водные растворы спирта. – И.А.), водкой должно называть, по всей справедливости, aqua mortis, водою нищеты, унижения и смерти». [19, с. 146] Профессор И.М. Догель «посещал больницу, когда поступало больных большое количество, вёл беседы с больными и давал руководящие советы». [40, с. 4]

Вскоре также сменился и младший врач БА при КОТ: вместо ушедшего В.П. Первушина на эту должность был приглашён Мстислав Александрович (Мухаметхан Сахипгареевич) Кулаев (1873 – 1958) (по национальности – башкир, принявший православие) – впоследствии доктор медицины, выдающийся учёный-филолог, исследователь башкирского языка, государственный и общественный деятель, председатель Башкирского Правительства, подписавший в 1919 г. «Соглашение центральной Советской власти с Башкирским правительством о Советской Автономной Башкирии». Весьма любопытно, что эпизод из его биографии, связанный с работой в БА при КОТ, практически нигде не упоминается.

При этом врач М.А. Кулаев также не был «взят со стороны»: ранее, вместе с врачом А.Д. Сурковым и фельдшерицей К.Е. Даниловой, он, в частности, принимал участие в оказании бесплатной медицинской помощи (приёме больных) «при чайной Общества трезвости на Булаке». [32, с. 5] Известно, что М.А. Кулаев являлся младшим врачом БА при КОТ в 1906 – 1908 гг., [35, с. 5; 36, с. 3; 37, с. 6] после чего его в 1909 г. сменил доктор медицины М.М. Хомяков [38, с. 9]. Старший врач по-прежнему жалованья не получал, младший получал 600 рублей в год. [28, с. 23]

Благодаря, главным образом, пособию, предоставляемому КГК ПНТ, лечение в больнице оставалось бесплатным: так, например, в течение 1913 г. на её содержание поступило 5528 рублей 32 копейки (в том числе, 4000 рублей – от КГК ПНТ) [28, с. 30]. 

Вместе с тем, КОТ постоянно испытывало проблемы в финансировании больницы и других своих учреждений. Однако, руководствуясь изначально избранным принципом, общество продолжало изыскивать их всеми способами: главным образом, за счёт регулярных обращений за помощью к КГК ПНТ, который охотно шёл ему навстречу даже в самые трудные военные годы [66, с. 15; 67, с. 263; 69, с. 19; 70, с. 303; 71, с. 118; 75, с. 151; 78, с. 111].

В отчёте о деятельности КОТ за 1912 г., то есть по прошествии пятнадцати с лишним лет после её открытия, говорилось в частности: «В больницу для лечения, благодаря пособию «Попечительства о народной трезвости», принимаются почти все бесплатно, но с обязательством, когда будут иметь средства – уплатить стоимость лечения. До сих пор никто из обязавшихся платы не внёс, хотя из более чем 600 больных, перебывавших в больнице, не мало излечившихся и даже есть записавшиеся в члены “[Казанского] Общества Трезвостиˮ; около же 100 человек в рубрике “более не приниматьˮ». [41, с. 3]

В национально-религиозном отношении среди пациентов БА при КОТ преобладали русские (православные) люди. Заметный процент (что видно, в частности, по отчётам доктора М.М. Хомякова) составляли также татары (мусульмане).

Причём, в силу религиозных запретов пьянство у татар (мусульман), как правило, приобретало скрытый и отличающийся по составу алкогольных напитков характер. Как отмечал тот же М.М. Хомяков, в отличие от русских: «Среди татар обыкновенно встречаются алкоголики, пьющие исключительно пиво и киндер-бальзам». [136, с. 16]

Вот одна из типичных историй болезни алкоголика-татарина: «Больной 22 лет, татарин, вероисп[оведания] магометанского, крестьянин, образование начальное, приказчик. “Родился здоровым ребёнком, ходить начал 11-ти месяцев. До 14 лет не хворал. В школу отдан был 7 лет. В 11 лет поступил мальчиком в магазин. Водку пить начал в 16 л[ет], сначала – по праздникам, а потом, приблизительно, через каждые три недели запоем. Недели три я работал, как здоровый человек, но потом начинал пить до потери сознания, и это продолжалось до самого последнего времени. Перед самым поступлением в больницу О[бщест]ва Трезвости, где в настоящее время лечусь от алкоголизма, я пил два дня подряд, а потом слёг в постель, на третий день явился в больницу». [136, с. 20]

Известно, что помимо русских и татар, в БА при КОТ проходили лечение чуваши, мордвины, черемисы (марийцы), белорусы и представители других национальностей: «больной 38 л[ет], православный, крестьянин, по ремеслу столяр», «больной 37 л[ет], православный, русский, дворянин, образование получил в Техническом училище, по занятию – конторщик», «больной 18 лет, татарин, вероиспов[едания] магометанского, из крестьян, образование начальное, по занятию – торговец», «больной 28 лет, православный, белорус, (потомств[енный] почёт[ный] гражданин), студент Казан[ской] Духов[ной] Академии», и т.д. [53, с. (12); 136, с. 13, 15, 16, 21]

По состоянию на 1912 г., «процент выздоровления колебался, как и раньше, между 30 % – 40 %», по состоянию на 1913 г., «между 30 % и 50 %».[53, с. 16; 136, с. 12] Как констатировал доктор М.М. Хомяков, «Больница Общества Трезвости с каждым годом захватывает всё большие и большие круги клиентелы». «Параллельно с ростом доверия к персоналу больницы, – добавлял он, – поднимается % выздоровления. […] Крайне важно, что даже и рецидивисты возвращаются в больницу часто по своей собственной воле, не ожидая понуждений со стороны своих родственников.

Это доверие, а доверие второй рычаг в трудной борьбе с алкоголизмом». [53, с. 16]

В предвоенном 1913 г. «в больнице в течение года лечилось от пьянства 222 человека, считая в том числе тех, которые лечились приходящими» («почти все» – бесплатно). «На больных, как и всех живущих при больнице, – сообщалось, в частности, в отчёте о деятельности КОТ за 1913 г., – возлагался труд по учреждениям общества. В больнице было десять кроватей, но когда желающих было больше, то они помещались в приюте при больнице, из которого, по освобождении мест, перемещались в больницу.

Лекарство всем приходящим выдавалось бесплатно, а по требованию высылалось и в другие города, в губернии: Симбирскую, Саратовскую и Вятскую. […] Кроме того, при больнице в особом помещении были больные волчанкой. […] При больнице, кроме сада и огорода, за которыми ухаживали призреваемые, устраивается пасека. Наблюдение за садом, огородом и пчельником поручено дьякону, находящемуся при церкви Общ[ества] Трезвости, знающему это дело». [28, с. 23 – 24]

Опыт организации и деятельности БА при КОТ оказался весьма востребованным представителями медицинского сообщества и общественниками далеко за пределами Казанской губернии, в том числе, в гг. Санкт-Петербурге [94, с. 644], Киеве, Минске и др. Так, на заседании Комитета КОТ 4 июня 1903 г. было заслушано письмо старшего врача Киевской Кирилловской больницы П.И. Нечая с просьбой «о высылке ему отчёта и сведений о больнице общества», на заседании 22 декабря 1913 г. – отношение врачебного инспектора Минской губернии «о доставлении сведений об устройстве больницы для алкоголиков», и т.п. [69, с. 19; 108, с. 366] Все эти просьбы казанскими трезвенниками с большой благожелательностью удовлетворялись.

Летом 1911 г. учреждения КОТ посетили «доктор Эггерс из Бремена и Л.Б. Скаржинский от Министерства Финансов», которые «остались очень довольны постановкою учреждений Общества». [39, с. 7] После этого чиновник особых поручений ГУНСКПП МФ РИ Л.-В.Б. Скаржинский прислал казанским трезвенникам приглашение участвовать во Всемирной промышленной выставке в г. Турине (Итальянское королевство), [39, с. 7] на которой впоследствии КОТ была присуждена высшая награда (grand prix), а его руководителю А.Т. Соловьёву – большая серебряная медаль. 

«Ваша лечебница переродила меня и физически и нравственно…»

Неоценимый вклад в создание и развитие БА при КОТ, безусловно, в первую очередь, внесли её врачи, научные взгляды которых на природу пьянства и алкоголизма, вкупе с общими установками КОТ и КО РС на религиозно-нравственное и физическое отрезвление русского народа посредством его духовного просвещения и приучения к созидательному труду, по большому счёту и предопределяли методы лечения.

В журнале «Деятель» (а также иногда в качестве отдельных брошюр) публиковались «отчёты по больнице», составленные её врачами. Как правило, весьма содержательные, глубокие и полезные во многих отношениях, они и по сей день не утратили своей актуальности, а представленные в них ценные наблюдения, заключения и рекомендации и сегодня могут быть использованы в профилактике и лечении пьянства и алкоголизма. 

Были опубликованы, в частности, сделанные и составленные профессором Л.О. Даркшевичем «Доклад главного врача больницы Комитету Общества Трезвости 2 июня [1896 г.]», «Отчёт главного врача больницы» (за пять первых месяцев её существования), «Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости за первый год её существования, прочитанный в Общем Собрании 30 марта 1897 года проф[ессором] Л.О. Даркшевичем». [10; 11; 51; 52] В 1900 г. в Санкт-Петербурге была издана его работа «Роль земского врача в борьбе с народным алкоголизмом». [128]

Члену-соревнователю (с 8 апреля 1902 г. – почётному члену) [115, с. 287] КОТ профессору И.М. Догелю принадлежали, в частности, исследования «Спиртные напитки как располагающая причина к разного рода заболеваниям человека» (отпечатанное в 1896 г. в «Деятеле» и отдельной брошюрой: 1-е издание в 1896 г., 2-е издание в 1904 г.), «Знание и доверие, как лекарство» (изданное в 1900 г. в качестве приложения к журналу «Деятель») и др. [12; 13; 14; 15; 16; 17; 18] Помимо этого, он читал платные лекции о вреде алкоголя, сбор от которых поступал в пользу КОТ (например, 31 марта 1902 г. – лекцию на тему «Влияние спиртных напитков на человека и животных»). [115, с. 287]

Врач В.П. Первушин также являлся автором целого ряда материалов, публиковавшихся КОТ: в том числе, аналитической заметки под названием «Новая лечебница для алкоголиков в Москве» (1898 г.), «Отчёта по больнице Казанского Общества Трезвости за 2-й и 3-й год её существования. (С 27 марта 1897 г. по 1 сент[ября] 1898 г.)», «Краткого обзора деятельности больницы Казанского Общества Трезвости для алкоголиков с 1 сентября 1898 г. по 1 сентября 1899 г.», «Краткого обзора деятельности лечебницы Казанского Общества Трезвости для алкоголиков с 1-го сентября 1899 г. по 1 января 1901 г.», доклада под названием «Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости для алкоголиков за 1901 год и взгляд на будущее подобных учреждений», «Правил для больницы Казанского Общества Трезвости для алкоголиков» и «Правил для приюта Казанского Общества Трезвости в Подлужной улице», «Отчёта по больнице Казанского Общества Трезвости для алкоголиков за 1902 год», отчётов «Больница Казанского Общества Трезвости для алкоголиков в течение 1903 года», «Больница Казанского Общества Трезвости для алкоголиков в течение 1904 года (9-й год существования)», и др. [7; 47; 54; 55; 56; 57; 58; 59; 60; 61]

Врач М.А. Кулаев, как и его предшественник, оставил после себя несколько отчётов о деятельности БА при КОТ. [21; 48] Доктор медицины, член Комитета КОТ М.М. Хомяков являлся автором статьи «К вопросу о домах терпимости» (1900 г.), «Отчёта по больнице Казанского Общества Трезвости за 1910 год», «Отчёта по больнице Казанского Общества Трезвости за 1911 год», отчёта «Больница для алкоголиков Казанского Общества трезвости за 1912 год», «Отчёта по больнице Общества Трезвости за 1913 г.» и за последующие годы, читал лекции в учреждениях КОТ (в том числе, «по борьбе с туберкулёзом»). [41, с. 6; 49; 50; 53; 136; 137]

К сожалению, в отличие от Л.О. Даркшевича, И.М. Догеля и М.А. Кулаева, имя доктора медицины М.М. Хомякова оказалось незаслуженно забыто. Вместе с тем, учитывая его вклад в деятельность по излечению телесных и нравственных недугов лиц, призреваемых в учреждениях КОТ, он, безусловно, заслуживает того, чтобы наравне с другими быть увековеченным в истории российского трезвеннического движения.

Михаил Михайлович Хомяков (1874 – 1952) являлся «сыном двух профессоров» (биологический – учёного-клинициста, профессора ИКУ М.А. Хомякова /1841 – 1894/ – от его первого брака с А.А. Хомяковой /урождённой – Григорьевой/, и приёмный – известного геолога, палеонтолога и археолога, профессора ИКУ А.А. Штукенберга /1844 – 1905/, замужем за которым вторым браком состояла мать М.М. Хомякова) [20].

Будучи личностью неординарной, талантливой и, одновременно, весьма противоречивой – человеком левых взглядов и убеждённым атеистом, доктор М.М. Хомяков, помимо занятий медициной, разрабатывал проблемы палеоантропологии, краниологии, истории, этнографии, археологии Поволжья и Приуралья, внёс заметный вклад в изучение происхождения и истории чувашского народа [24]. Закончив в 1899 г. юридический факультет ИКУ и став профессорским стипендиатом по кафедре истории и теории гражданского права, он увлёкся политикой, что, по-видимому, стало причиной кардинального «излома» его карьеры и временного отъезда в Германию, где М.М. Хомяков получил медицинское образование. Вернувшись в г. Казань, он всецело погрузился в научную и общественную деятельность, в чём заметно преуспел, написав и издав, помимо прочего, множество исследований на различные темы. [20]

При этом М.М. Хомяков за свою довольно продолжительную жизнь умудрился серьёзно пострадать от всех политических режимов, но остаться в живых и умереть «собственной смертью» в г. Казани. В начале XX в. он принимал активное участие в революционном движении (по одним сведениям, в рядах большевиков, по другим – эсеров), за что преследовался властями и, вероятно, был изгнан из ИКУ и выслан из г. Казани. В 1918 г. он воевал за «красных» и заведовал санитарной частью Казанской группы войск Восточного фронта, за что его чуть было не расстреляли «белочехи». В 1928, 1931 и 1938 гг. он арестовывался органами ОГПУ (ГПУ) по обвинению в антисоветской деятельности, после чего – в 1940 г. – был приговорён Особым совещанием НКВД СССР к восьми годам заключения в исправительно-трудовых лагерях по 58 статье УК РСФСР за контрреволюционную деятельность, но в 1944 г. освобождён, хотя долгое время и не имел возможности вернуться в г. Казань (реабилитирован в 1958 г.). [20]

После окончания гражданской войны М.М. Хомяков продолжил научную и общественную деятельность: преподавал в вузах, техникумах, школах, работал в различных учреждениях, водил экскурсии, читал лекции – в том числе на антирелигиозную тему, но, в то же время, активно боролся за спасение церковных святынь и культурных памятников. В 1920 г. он был избран профессором Самарского государственного университета по кафедре антропологии на естественное отделение физико-математического факультета, но в г. Самару по каким-то причинам так и не доехал. Имеются сведения, что в последние годы перед выходом на пенсию М.М. Хомяков работал в г. Казани городским судебно-медицинским экспертом. [20]  

На первый взгляд, вызывает удивление то, как человек с таким мировоззрением и столь «бурной» биографией долгие годы мог плодотворно сотрудничать с КОТ, руководство и подавляющее большинство членов которого твёрдо придерживались правых православно-монархических взглядов и отличались ревностной религиозностью. Разгадка этого «феномена», вероятно, заключается в том, что, как и казанские трезвенники, доктор М.М. Хомяков ставил заботу о народном здравии и борьбу с пороками общества выше своих политических пристрастий.

Показательным в данном отношении являлось его активное участие в создании и деятельности «Общества Защиты Несчастных Женщин» (ОЗНЖ), открывшего свою деятельность в г. Казани в 1900 г. под патронажем КОТ и первоначально возглавляемого председателем Комитета КОТ А.Т. Соловьёвым. [3] Целью ОЗНЖ являлась профилактика и борьба с проституцией («нравственная и материальная помощь женщинам в смысле всесторонней поддержки нуждающихся и борьбы с условиями их жизни, способствующими падению»). Известно, в частности, что М.М. Хомяков 15 апреля 1900 г. сделал на общем собрании членов ОЗНЖ подготовленный по поручению Правления общества «особый доклад о проституции», после чего было постановлено «возбудить пред Правительством ходатайство о закрытии домов терпимости». Он состоял в «особой комиссии» ОЗНЖ «для разработки вопроса об уничтожении домов разврата в Казани», вместе с А.Т. Соловьёвым и другими инспектировал «дома терпимости», ночлежки и так называемые «углы», готовил отчёты и т.д. Сохранилось даже семейное предание о том, в 1903 г. М.М. Хомяков вступил в фиктивный брак с проституткой, «взяв её из притона с единственной и благородной целью – вытащить эту заблудшую душу из тенет порока». [20]

Известны положительные отзывы председателя Комитета КОТ А.Т. Соловьёва, касавшиеся разных сторон его деятельности. Так, например, в своей статье «О народных развлечениях», опубликованной в № 6 за июнь 1915 г. журнала «Деятель», он писал о том, что: «Народ требует разумного труда, улучшения его, знаний, которые сделали бы труд более плодотворным, более производительным, более ценным, совета в затруднительных случаях жизни, лекарств для исцеления от болезней, знаний, душу спасающих и болезни исцеляющих, а Демьянова уха и камень вместо хлеба ему не нужны. Доктор Хомяков, юрист, недавно напечатал в “Казанском телеграфеˮ прекрасную статью о постановке дела высшего просвещения у нас, в которой говорит, что врач, окончивший курс университета, боится вскрыть нарыв, боится лечить, потому что ничего не знает; юрист не умеет написать прошение, естественник не может назвать растений, находящихся пред его глазами, филолог, стало быть, грамотно писать, а ведь это учителя, приготовляющие учителей. Значит школа к жизни не приготовляет, нужного для жизни не даёт, что же ученики этой школы могут дать другим? Что они могут дать народу, если они к жизни сами не приготовлены, что они могут ответить на вопросы жизни народа?». [130, с. 127 – 128]

Отчёты М.М. Хомякова о состоянии дел в БА при КОТ написаны доступным языком и содержат множество интересных наблюдений и выводов, многие из которые до сих пор не утратили своей актуальности. Весьма важными представляются также содержащиеся в них краткие истории болезней пациентов, которые дают представление о предпосылках и основных этапах развития у них алкоголизма.

С начала существования БА при КОТ помогать её пациентам, помимо вышеперечисленных медиков, выразили желание и другие врачи: в частности, ординатор госпитальной хирургической клиники ИКУ В.Л. Борман (1869 – 1937), зачисленный 4 августа 1896 г. членом-соревнователем КОТ, [98, с. 501; 100, с. 66] – впоследствии доктор медицины, профессор Омского медицинского института, один из основоположников детской хирургии в г. Казани. На заседании Комитета КОТ 11 февраля 1898 г. было заслушано заявление жены врача Л.А. Радзиминской, изъявившей желание «бесплатно служить при больнице общества в качестве сестры милосердия». [88, с. 94] Известно также, что одно время, в отсутствие В.П. Первушина, обязанности врача БА при КОТ исполнял ординатор клиники кожных и венерических болезней медицинского факультета ИКУ В.И. Зуев. [72, с. 386]

За время существования БА при КОТ в ней сменилось несколько заведующих и множество фельдшеров и смотрителей, фамилии которых эпизодически упоминаются в документах. Так, известно, например, что по состоянию на 4 июня 1903 г. заведующим больницы являлся член Комитета КОТ Ф.П. Павлов, по состоянию на 17 августа 1905 г. – временной заведующей – П.А. Фёдорова. [108, с. 367; 111, с. 499]

Характеризуя применяемые в БА при КОТ методы лечения от алкоголизма, профессор Л.О. Даркшевич отмечал в «Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости за первый год её существования…», что: «Лечение в нашей больнице велось по обычным правилам клинической терапии. Таких средств, которые могли бы считаться специфическими при алкоголизме, т.е. таких, принимая которые, больной получал бы навсегда отвращение к вину, мы не имеем; с другой стороны, каждый алкоголик, в большей или меньшей степени, является человеком больным как со стороны нервной системы, так и со стороны соматической сферы, что отчасти является последствием злоупотребления вином, отчасти же само обуславливает потребность к дальнейшему употреблению алкоголя в излишних количествах. Отсюда понятно, что каждый алкоголик нуждается не столько в каком-нибудь специфическом лечении, сколько в лечении общем, исправляющем его расстройство в соматической сфере и укрепляющем его нервную систему. В этом отношении наша больница была поставлена довольно удовлетворительно, так как мы имели возможность, не ограничиваясь лечением фармацевтическими средствами, широко применять лечение электричеством и лечение водой – эти два самых могущественных средства, укрепляющих нервную систему». [52, с. 8]

Вместе с тем, Л.О. Даркшевич фактически расписывался в бессилии перед царившим в обществе отношением к пьянству и алкоголизму, которое часто сводила на нет все усилия медиков и самих пациентов. «Благотворное влияние больничного лечения, – указывал он, – нередко в значительной мере парализуется дурным влиянием той среды, в которую вступает больной по выходе из больницы. Окрепши физически и несколько обновившись нравственно в больнице, он сплошь и рядом встречает среди своих друзей не поддержку в его стремлениях к жизни трезвой, а прямо какое-то злонамеренное противодействие». [52, с. 10]

Профессор И.М. Догель, в свою очередь, также обращал внимание на это обстоятельство, считая причиной пьянства «обычай угощать вином, подражание пьющим родителям и старшим, ложное убеждение о пользе вина, незнание». В данной связи, как на одну из мер борьбы с таковым, он указывал, в частности, «на умелое воспитание характера человека и своевременное знакомство его с действием алкоголя на организм», считая полезным введение обязательного «предмета в низших, средних и высших учебных заведениях» с преподаванием «знаний о действии алкоголя». [2, с. 127]

В одном из отчётов о деятельности БА при КОТ доктор М.М. Хомяков достаточно подробно описал процедуру работы с пациентами: «Собирался подробный анамнез, вычерчивалось родословное древо больного, с подробным обозначением причины смерти и заболеваемости его родственников; тщательно отмечались в больничном листке границы внутренних органов, их состояние; в случае нужды производились анализы мочи, мокроты и пр. Анализы на белок, фосфаты и кровь велись у всех без исключения». [136, с. (11)] Помимо медицинского и психологического («по методе Лазурского, Сербского и Рыбакова»), одно время – до 1911 г. – проводилось и антропологическое исследование. [136, с. (11)]

Опираясь на опыт деятельности своей больницы, КОТ активно выступало против распространения и рекламирования различных «творящих чудеса» целительных средств борьбы с пьянством и алкоголизмом (например, так называемого «Алкола»), за которые обманутые больные люди и их родственники часто отдавали последние деньги. «Казанское Общество Трезвости, – указывалось, в частности, в опубликованной в № 1 за январь 1914 г. журнала “Деятель” статье, – наблюдая в своей больнице над большим количеством пьяниц (около 1000 человек), убедилось, что пьянство, как болезни, не существует, а есть болезни, которые происходят от употребления вина, а потому лечение пьяниц заключается в том, чтобы вылечить тот орган, который пострадал от вина: желудок, сердце, почки и мозг. На эти то органы и следует обратить всё внимание, убедив больного, что вино – яд, разрушающий главные органы человеческого тела.

Конечно, лечить больного пьяницу, не видя его, какими бы то ни было лекарствами нельзя, и специальных средств для лечения пьяниц существовать не может, так как болезни “пьянства” нет. Все лечащие людей от пьянства – шарлатаны и мошенники, если они заявляют, что от их средств получится отвращение к употреблению вина. Правительство подобных шарлатанов должно преследовать, как мошенников, а также и тех, которые помогают им в этом мошенничестве». [8, с. 18]

Несмотря на имевший, к сожалению, место немалый процент рецидивов, БА при КОТ, безусловно, внесла существенный вклад в дело борьбы с пьянством и алкоголизмом.

В протоколах Общих Собраний, заседаний Комитета КОТ, материалах, помещавшихся в журнале «Деятель» и других изданиях, можно было найти множество откликов бывших пациентов больницы, где они благодарили врачей и казанских трезвенников за лечение. Так, в одном из писем некоего «Р.», зачитанном на заседании Комитета КОТ 10 января 1900 г., сообщалось: «Ваша лечебница переродила меня и физически и нравственно, и теперь я наслаждаюсь полным душевным спокойствием, получил место и не могу от избытка сердца не сказать, как легко, приятно и спокойно живётся без употребления опасного врага – водки. Жизнь веду нормальную – ни водки, ни вина, ни пива не пью и надеюсь при помощи Божией и впредь никогда не пить. Словом, лечебница это – благодетельное и необходимое учреждение, всякий искренно желающий лечиться получит желаемую пользу и от души будет благословлять тот час, в который поступил в эту лечебницу. Всё это я испытал на себе, и это моё глубокое убеждение». [86, с. 59]

«Год этот должен быть вычеканен золотыми буквами на памятнике, поставленном при жизни нашему Спасителю Государю Императору Николаю II»

Введение в 1914 г. в России «сухого закона» и принятие мер по его реализации в Казанской губернии, помимо прочего, весьма заметным образом отразились на деятельности КОТ. В своём выступлении 22 февраля 1915 г. на Общем Собрании КОТ А.Т. Соловьёв заявил, в частности: «1914 год, год великой милости Государя Императора к своему народу, объявленной запрещением продажи вина и пива, год радости русского народа, год освобождения его от нищеты, болезней, преступности и всяких бед и зол, год этот должен быть вычеканен золотыми буквами на памятнике, поставленном при жизни нашему Спасителю Государю Императору Николаю II. 1914 г. – начало благоденствия русского государства. Посмотрите, что вас указывают наши благотворительные учреждения: больница для пьяниц опустела и её посещают только больные, получившие болезни благодаря употреблению вина. Приют начал освобождаться от неимущих и должен опустеть, как и тюрьмы, и русский народ должен петь “Слава в Вышних Богу, и на земле мирˮ. Ночлежный приют, помещавший до 300 человек, имеет посетителей только 120, большинство возвратилось на родину, поступило на места и занялось постоянными работами, многие оказывают помощь своим семьям. Все ночлежники имеют средства, нет в ночлежном приюте раздетых и разутых, большинство прилично одеты, многие пьяницы взяли свои семьи из приютов и содержат их своим трудом. Пройдёт 1 – 2 года и все наши приюты опустеют, если только опять не будет разрешена продажа вина и пива – эта пагуба русского народа и его благосостояния. Запрещение продажи вина выяснило причину всех неотрадных явлений жизни русского народа». [129, с. (73) – 74]

Однако этим благостным мечтам и чаяниям, к сожалению, так и не суждено было сбыться, а пьянство, как известно, оказалось не единственной неразрешимой проблемой русского народа…

Известно, что на том же Общем Собрании КОТ – 22 февраля 1915 г., помимо сделанных его председателем А.Т. Соловьёвым «краткого обзора» деятельности общества «за 22 года существования» и его секретарём священником П.А. Рождественским – годового отчёта о деятельности КОТ, был заслушан отчёт доктора М.М. Хомякова «по больнице за 1914 год». [81, с. 85]

Ранее – на заседании Комитета КОТ 2 ноября 1914 г. – А.Т. Соловьёв заявил, что «больных в больнице осталось 5 человек, которые могут быть выписаны», и что «с закрытием торговли вином больных не поступало, и, если есть приходящие, то очень мало лечащихся от последствий пьянства, а более больные разными болезнями». «Всего, – уточнял он, – лечившихся от пьянства с начала года было 178 человек и приходящих с разными болезнями 1327 человек». [70, с. 303]

Заявление А.Т. Соловьёва о стремительной убыли с введением «сухого закона» пациентов БА при КОТ было также проиллюстрировано статистикой, приведённой им в ответе на обращение управляющего Казанской губернской казённой палатой К.А. Штенгера (1859 – 1928) от 16 мая 1915 г. (№ 8231) с просьбой «сообщить сведения о числе заболевших на почве алкоголизма или вообще страдавших им и обращавшихся к врачебной помощи в лечебное заведение Общества Трезвости за время с 1 июля 1913 по 1 июля 1915 года и сообщить и другие, имеющиеся в распоряжении общества сведения по данному вопросу».

В нём А.Т. Соловьёв указывал, в частности, что «лечившихся от пьянства при больнице Общества Трезвости с 1 июля 1913 года было: в июле 21, августе 34, сентябре 21, октябре 19, ноябре 16, декабре 10», в 1914 г.: «в январе 36, феврале 24, марте 29, апреле 11, мае 35, июне 26, июле 19 и августе 5». «С августа 1914 года по май 1915 года, – писал он далее, – лечившихся от пьянства не было, и были больные, лечившиеся от разных болезней, и их было меньше, чем в предыдущие годы. В 1914 году больных было 1327, не менее 100 человек ежемесячно, в 1915 году с января по 15 мая было всего 196, менее 40 человек в месяц и больше с лихорадочными болезнями». [75, с. 146]

С самого начала Первой мировой войны КОТ, движимое бескорыстными патриотическими побуждениями, сконцентрировало свои усилия на помощи раненым воинам и беженцам, поток которых в г. Казань постоянно нарастал. Одновременно с этим казанские трезвенники принимали деятельное участие в судьбе семей военнослужащих: так, уже по состоянию на 21 сентября 1914 г. под «помещение семей запасных» было отведено «вновь отделанное помещение вверху в доме под крепостью» (при находившейся недалеко от Кремля чайно-столовой КОТ), где первоначально заселены «две семьи: Кузьминых и Капитанова». [67, с. 260]

К этому же времени «во временное пользование городу» было передано «помещение, приготовленное для раненых воинов». «Помещение, – сообщалось, в частности, в протоколе заседания Комитета КОТ 21 сентября 1914 г., – вполне приспособлено, заготовлено 10 кроватей с матрацами, одеялами и подушками и две смены белья; врач Общества Трезвости изъявил согласие бесплатно взять на себя наблюдение за больными». [67, с. 261] Одновременно, по просьбе игумена Казанского Спасо-Преображенского миссионерского монастыря Иоасафа (И.И. Удалова), было предоставлено «помещение для устройства госпиталя на 15 кроватей для раненых во флигеле на дворе от монастырей Казанской епархии». [67, с. 263] Два этих госпиталя, получившие номера 38 («городской»), попечителем которого являлся председатель Комитета КОТ А.Т. Соловьёв, [42, с. 6] и 55 («монастырский»), попечителем которого состоял игумен Иоасаф (И.И. Удалов), вскоре были переименованы в «Госпиталь № 38 и 55». По состоянию на 31 мая 1915 г., «все свободные помещения» КОТ были уже «заняты тремя госпиталями». [75, с. 150]. «Всего, – сообщалось в отчёте о деятельности КОТ с 1 января 1915 г. по 1 января 1916 г., – в госпиталях перебывало больных и раненых 812 человек». [42, с. 6].

Весте с тем, в связи с перепрофилированием учреждений КОТ неожиданно возникли и некоторые весьма неприятные проблемы. Так, Комитет КОТ сдал известному казанскому благотворителю – купцу П.Б. Щетинкину (1845 – 1918) (избранному 31 мая 1915 г. почётным членом КОТ) [76, с. 183] под размещение «госпиталя для больных и раненых воинов № 3-й, содержимого земством», помещение, «прежде занимаемое приютом, бесплатными квартирами и мастерскими». Однако «Губернская Земская Управа постановила госпиталь № 3 закрыть и поместить в нём холерных со всего города», что вызвало возражения со стороны казанских трезвенников, которые не предполагали заполучить на улице Подлужной «холерный барак на дворе Общества Трезвости» – по соседству с двумя другими госпиталями, храмом Во Имя Всемилостивого Спаса, библиотекой-читальней, баней и другими регулярно посещаемыми учреждениями КОТ. [68, с. 214 – 215]. В отчёте о деятельности КОТ с 1 января 1915 г. по 1 января 1916 г. сообщалось, в частности, что: «В Подлужной, в доме О[бщест]ва в помещении больницы принимались больные приходящие, лечившиеся от последствий пьянства и других болезней, которым выдавалось лекарство бесплатно, всего больных было 893 человека, и так как в больнице лечившихся от пьянства не было, то помещение было уступлено бесплатно под госпиталь на 25 человек для больных и раненых воинов, а в бараке помещался госпиталь земский на 80 человек; но затем вместо земского госпиталя помещение было сдано под артиллерийские казармы». [42, с. 5].

В «Адрес-календаре и справочной книжке Казанской губернии на 1916 год» (издании Казанского губернского статистического комитета) в числе госпиталей Всероссийского Союза городов упоминался, в частности: «Госпиталь № 38 и 55 – Монастырей Казанск[ой] губ[ернии], на Подлужной ул[ице] (25 коек)», попечителем которого являлся член Комитета КОТ и Совета КО РС архимандрит Казанского Спасо-Преображенского миссионерского монастыря Иоасаф (И.И. Удалов) (1886 – 1937) (впоследствии – епископ Мамадышский, затем – епископ Чистопольский, викарий Казанской епархии, прославленный в 2008 г. Русской Православной Церковью в лике святых и включённый в Собор новомучеников и исповедников Российских), а врачом – доктор медицины М.М. Хомяков. [22, с. 608] Помимо этого, среди госпиталей Всероссийского Земского Союза значился: «Госпиталь Казанского Уездного Земства – Подлужная ул[ица], д[ом] О[бщест]ва Трезвости», врачом которого состоял И.Ф. Козлов. [22, с. 613]

Причём, «злополучный» бывший земский госпиталь, который собирались перепрофилировать в холерный барак, был в итоге всё же закрыт, и с 20 ноября 1915 г. «помещение бывшего госпиталя № 3 сдано на прежних условиях Шахматному клубу» – опять таки «для помещения воинов». [64, с. 263]. При этом уместным будет особо упомянуть и о действовавшем в г. Казани в составе госпиталей Всероссийского Союза городов «Госпитале № 47» – «в Ягодной слоб[оде], в доме Смоленко-Дмитр[иевской] церкви (45 коек)», попечителем которого являлся зять А.Т. Соловьёва, член Комитета КОТ и Совета КО РС, председатель Комитета Смоленско-Дмитриевского (Ягодинского) отдела КОТ – священник означенной церкви Н.М. Троицкий (1880 – 1937), а врачом – В.Ф. Иванов. [22, с. 609] В дальнейшем судьба не раз сводила епископа Иоасафа (И.И. Удалова) и протоиерея Н.М. Троицкого, а их жизнь в один день оборвалась на большевистском эшафоте: 2 декабря 1937 г. они оба были расстреляны в г. Казани, с разницей в пять минут, и оба похоронены в братской могиле на территории местного Архангельского кладбища.

Что же касается члена Комитета КОТ, доктора медицины М.М. Хомякова, то он, одновременно с «Госпиталем № 38 и 55», состоял ещё и врачом в «Госпитале № 45» – «на Екатерининской ул[ице], д[ом] Эрман (130 коек)», попечителем которого являлся потомственный почётный гражданин Д.Д. Чернояров, а также в «Госпитале № 60» – «при Сельском хозяйственном училище (60 коек)», попечительницей которого являлась А.А. Танеева. [22, с. 609, 610] Кроме того, М.М. Хомяков посещал приют КОТ, где помещались беженцы (русские, русины, малороссы, латыши, литовцы и поляки). [74, с. 247]

Бывший младший врач КОТ – приват-доцент В.П. Первушин, вместе с профессором В.Л. Боголюбовым и докторами медицины К.А. Грачёвым и В.В. Дьяконовым, состоял врачом в «Лазарете Имени Её Императорского Высочества Великой Княгини Елисаветы Феодоровны при Казанской Общине сестёр милосердия» (на 110 коек), попечительницей которого являлась Е.Н. Боярская (урождённая Мещеринова) – супруга Казанского губернатора П.М. Боярского (1870 – 1944). [22, с. 604]

Вместе с тем, вышеозначенные обстоятельства, вкупе с известными трудностями военного времени, привели к тому, что собственно больница для алкоголиков, как специализированное учреждение, уже в скором времени прекратила своё существование, хотя реальная потребность в ней в связи с возобновившимся – на почве изготовления и употребления алкогольных суррогатов – пьянством снова начала возрастать. «Больница Казанского Общества Трезвости была временно закрыта, – констатировалось в отчёте о деятельности КОТ с 1 января 1916 г. по 1 января 1917 г., – но приходящим больным оказывалась помощь от разных болезней и выдавалось лекарство, но, так как лекарства были дорогие, то применялось лечение травами. Кроме того, высылалось лекарство в сёла священникам и в другие города». [43, с. 9]

На заседании Комитета КОТ 17 апреля 1916 г. было заслушано «отношение Воинского Начальника о доставлении сведений о числе мест в больнице Общества», в связи с чем было постановлено «уведомить, что больница временно уступлена под госпиталь для больных и раненых воинов на 25 кроватей». [73, с. 94]. Вскоре общество окончательно лишилось и своих врачей.

На заседании членов КОТ 12 июня 1916 г. было заслушано заявление доктора М.М. Хомякова о том, что «он вследствие непосильной работы слагает с себя звание врача Общества Трезвости», в связи с чем было: «Постановлено: в виду того, что Хомяков за последнее время посещал госпиталь 38 при обществе бесплатно, благодарить». [78, с. 111] Вслед за этим – 3 августа 1916 г. – скончался главный врач и почётный член КОТ профессор И.М. Догель, чей портрет решено было поместить «в зале заседаний Общества». [79, с. 126]. Вскоре казанские трезвенники окончательно распрощались и с доктором М.М. Хомяковым, который, как отмечалось на заседании членов КОТ 9 октября 1916 г., «почти не посещал госпиталь № 38 – 55, а теперь вовсе не посещает, а лечением занимается сестра». В связи с этим было постановлено «озаботиться приисканием врача для больницы Общества Трезвости» и «возобновлением больницы с 1 января 1917 года».[80, с. 159].

Однако следующий – революционный – 1917 г. оказался роковым как для больницы для алкоголиков, так и для всего КОТ. «Исполнительный комитет общественной безопасности, – сообщала 28 апреля 1917 г. газета “Камско-Волжская Речь”, – рассмотрев вопрос о деятельности местного общества трезвости, основанного и руководимого “известным” А.Т. Соловьёвым, постановил: “в виду крайне нежелательного направления этого общества, ликвидировать его, и дела его передать в городское управление”». [23] Новой «либеральной» власти не нужен был трезвый народ…

Литература

1. 27 марта // Казанская хроника / Казанский Телеграф. 1896. № 974 (24 марта).  С. 5.
2. А.В. Труды Комиссии по вопросу об алкоголизме // Деятель. 1899.  № 3 (март). С. 112 – 128.
3. Алексеев И.Е. «Почти все призреваемые или дети пьяных родителей, или сироты, и почти все вовлечены в разврат путём обмана…» (Из истории взаимодействия «Казанского общества трезвости» с «Обществом защиты несчастных женщин») // Основы собриологии, профилактики, социальной педагогики и алкологии: материалы XXVI Международного форума / Под общей ред. проф. А.Н. Маюрова. Нижний Новгород: «Издательский салон» ИП Гладкова О.В., 2017. – С. 148 – 165.
4. Алексеев И.Е. «Святый храм будет для Общества вечным и незыблемым основанием и нерушимою крепостью…» (из истории храма Во Имя Всемилостивого Спаса при «Казанском Обществе Трезвости») // Православный собеседник (г. Казань). 2013. Выпуск 2 (23).  С. 34 – 45.
5. Архиерейские служения // Хроника епархиальной жизни / Известия по Казанской Епархии. 1896.  № 8 (15 апреля).  С. 200 – 202.
6. Б. А-въ. Лечебница для алкоголиков // Деятель. 1896. № 3 (март).  С. 163 – 165.
7. Больница Казанского Общества Трезвости для алкоголиков в течение 1904 года (9-й год существования). Врача Больницы В.П. Первушина, ассистента Казанской Нервной Клиники // Деятель. 1905. № 11 (март). С. 236 – 239.
8. Борьба с пьянством. Алкола // Деятель. 1914.  № 1 (январь).  С. 16 – 18.
9. В кассе общества трезвости … // Казанская хроника / Казанский Телеграф. 1896.  № 977 (31 марта).  С. 2.
10. Даркшевич Л. Доклад главного врача больницы Комитету Общества Трезвости 2 июня // Деятель. 1896. № 7 (июль).  С. 399 – 403.
11. Даркшевич Л. Отчёт Казанского Общества Трезвости по 31 августа 1896 года // Деятель. 1896. № 9 (сентябрь).  С. 458 – 460.
12. Догель И. Спиртные напитки как располагающая причина к разного рода заболеваниям человека // Деятель. 1896.  № 1 (январь). С. 9 – 16.
13. Догель И. Спиртные напитки как располагающая причина к разного рода заболеваниям человека (окончание) // Деятель. 1896.  № 7 (июль). С. 379 – 392.
14. Догель И. Спиртные напитки как располагающая причина к разного рода заболеваниям человека (продолжение) // Деятель. 1896.  № 2 (февраль).  С. 92 – 99.
15. Догель И. Спиртные напитки как располагающая причина к разного рода заболеваниям человека (продолжение) // Деятель. 1896.  № 3 (март).  С. 138 – 144.
16. Догель И. Спиртные напитки как располагающая причина к разного рода заболеваниям человека (продолжение) // Деятель. 1896. № 6 (июнь).  С. 323 – 338.
17. Догель И.М. Знание и доверие, как лекарство / Приложение к журналу «Деятель» за 1900 год. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1900. – 42 с.
18. [Догель И.М.] Спиртные напитки как располагающая причина к разного рода заболевания человека. И.М. Догеля / 2-е изд. Казань: Казанское общество трезвости, 1904. – 53 с.: ил.
19. Догель Иван Михайлович // Казанский государственный медицинский университет (1804 – 2004 гг.): Заведующие кафедрами и профессора: Биографический словарь / В.Ю. Альбицкий, М.Э. Гурылёва, Н.Х. Амиров и др. Под ред. В.Ю. Альбицкого, Н.Х. Амирова. Казань: Издательство «Магариф», 2004. – С. 146 – 147.
20. Камалов Р.М. История рода Кибардиных – Хомяковых – Камаловых: биографические очерки, воспоминания, дневники, письма (часть 1) // Lib.ru: Журнал «Самиздат». – URL: http://samlib.ru/k/kamalow_r_m/001.shtml (дата обращения: 12.07.2019)
21. Кулаев М.А. Краткое сведение о деятельности больницы за 1908 год // Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1908 г. по 1 января 1909 г., читанный в Общем Собрании членов общества 1 февраля 1909 года. Б.м. [Казань], б.г. [1909]. – С. 8 – 9.
22. Лечебные заведения, возникшие и существующие в Казанской губ. в виду военных действий // Учреждения и организации, возникшие и существующие в виду военных обстоятельств / Адрес-календарь и справочная книжка Казанской губернии на 1916 год – с приложением Обзора деятельности по Казанской губ. за первый год Великой Отечественной войны 1914 – 1915 г.г. / Издание Казанского Губернского Статистического Комитета. Казань: Типография Губернского Правления, 1916. – С. 604 – 616.
23. Ликвидация общества трезвости // Камско-Волжская Речь. 1917. № 91 (28 апреля).
24. Михайлов Е.П. Хомяков Михаил Михайлович // Персоналии / Чувашская энциклопедия. – URL: http://enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=815 (дата обращения: 12.07.2019)
25. Общество трезвости // Хроника / Волжский Вестник. 1896. № 79 (30 марта /11 апреля/). С. 3.
26. Открытие больницы для алкоголиков // Деятель. 1896.  № 4 (апрель).  С. (201) – 202.
27. Открытие лечебницы для алкоголиков // Хроника / Волжский Вестник. 1896. № 78 (29 марта /10 апреля/).  С. 2.
28. Отчёт Казанского Общества Трезвости за 1913 год // Деятель. 1914. № 1 (январь).  С. (21) – 31.
29. Отчёт Казанского Общества Трезвости по 31 августа 1896 года // Деятель. 1896.  № 9 (сентябрь).  С. 448 – 457.
30. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1 сентября 1899 г. по 1 января 1901 г. // Деятель. 1901.  № 2 (февраль).  С. 68 – 81. 
31. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1902 г. по 1-е января 1903 г. Читанный в Общем Собрании членов общества 26 января 1903 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1903. – 16, (2) с.; ил.
32. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1903 г. по 1 января 1904 г., читанный в Общем Собрании членов общества 26 января 1904 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1904. – 9, (2) с.; ил.
33. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1904 г. по 1 января 1905 г., читанный в Общем Собрании членов общества 30 января 1905 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1905. – 10 с.
34. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1905 г. по 1 января 1906 г., читанный в Общем Собрании членов общества 2 февраля 1906 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1906. – 11 с.
35. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1906 г. по 1 января 1907 г., читанный в Общем Собрании членов общества 4 февраля 1907 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1907. – 8 с.
36. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1907 г. по 1 января 1908 г., читанный в Общем Собрании членов общества 3 февраля 1908 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1908. – 6 с.
37. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1908 г. по 1 января 1909 г., читанный в Общем Собрании членов общества 1 февраля 1909 года. Б.м. [Казань], б.г. [1909]. – 11 с.
38. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1909 г. по 1 января 1910 г., читанный в Общем Собрании членов общества 14 февраля 1910 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1910. – 24, (1) с.
39. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1910 г. по 1 января 1911 г., читанный в Общем Собрании членов общества 30 Января 1911 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1911. – 9, (1) с.
40. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1911 г. по 1 января 1912 г., читанный в Общем Собрании членов общества. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1912. – 9, (1) с.
41. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1912 г. по 1 января 1913 г., читанный в Общем Собрании членов общества. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1913. – (2), 25, (2) с.
42. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1915 г. по 1-ое января 1916 г., читанный в Общем Собрании членов общества. Казань: Типо-литография «УМИД», 1916. – 15, (1) с.
43. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1916 г. по 1-ое января 1917 г., читанный в Общем Собрании членов общества. Казань: Лито-типография «Умид» (б. Харитонова), 1917. – 15 с.
44. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 31-го августа 1896 г. по 31-е августа 1897 г. // Деятель. 1897.  № 10 (октябрь).  С. 554 – 562.
45. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 31-го августа 1897 г. по 31-е августа 1898 г. // Деятель. 1898.  № 10 (октябрь).  С. 447 – 458.
46. Отчёт Казанского Общества Трезвости с 31-го августа 1898 г. по 31-е августа 1899 г., читанный в Общем Собрании членов общества 12 сентября 1899 г. // Деятель. 1899.  № 10 (октябрь).  С. (384) – 393.
47. Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости для алкоголиков за 1901 год и взгляд на будущее подобных учреждений. Врача В.П. Первушина. (Читано в годичном собрании Казанского общества трезвости 27 января 1902 г.) // Деятель.  1902.  № 9.  10 (июль – август). – С. 442 – 451.
48. Отчёт по Больнице Казанского общества трезвости за 1906 год, врача М.А. Кулаева. Казань, 1907. – (2), 19 с.
49. Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости за 1910 год – М. Хомякова. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1911. – 21 с.
50. Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости за 1911 год, М. Хомякова.  Казань, 1912. – 19 с.
51. Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости за первый год её существования, прочитанный в Общем Собрании 30 марта 1897 года проф. Л.О. Даркшевичем // Деятель. 1897.  № 5 (май).  С. 286 – 295.
52. Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости за первый год её существования, прочитанный в Общем Собрании 30 марта 1897 года. Проф. Л.О. Даркшевичем. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1897. – 13 с.
53. Отчёт по больнице Общества Трезвости за 1913 г. д-ра Хомякова // Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1913 г. по 1 января 1914 г., читанный в Общем Собрании членов Общества. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1914. – С. (12) – 16.
54. Первушин В. Больница Казанского Общества Трезвости для алкоголиков в течение 1903 года. (8-й год существования). В.П. Первушина, Ассистента Казанской Нервной Клиники // Деятель (Приложение). 1905.  № 1 (январь).  С. 1 – 29.
55. Первушин В. Краткий Обзор деятельности больницы Казанского Общества Трезвости для алкоголиков с 1 сентября 1898 г. по 1 сентября 1899 г. (Читано в годичном собрании Общества 14 сент. 1899 г.) // Деятель. 1900.  № 5 (май).  С. 239 – 244.
56. Первушин В. Краткий обзор деятельности лечебницы Казанского Общества Трезвости для алкоголиков с 1-го сентября 1899 г. по 1 января 1901 г. (Читано в годичном собрании Общества 28 января 1901 г.) // Деятель. 1901.  № 5 (май).  С. 224 – 232.
57. Первушин В. Новая лечебница для алкоголиков в Москве // Деятель.  1898.  № 8. – 9 (август – сентябрь). С. 397 – 401.
58. Первушин В. Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости для алкоголиков за 1902 год // Приложение / Деятель. 1903.  № 14 (декабрь).  С. 1 – 26.
59. Первушин В. Отчёт по больнице Казанского Общества Трезвости за 2-й и 3-й год её существования. (С 27 марта 1897 г. по 1 сент. 1898 г.) // Деятель. 1898.  № 11 (ноябрь).  С. 542 – 548.
60. Первушин В. Правила для больницы Казанского Общества Трезвости для алкоголиков // Деятель. 1902.  № 14 (декабрь).  С. 657 – 659.
61. Первушин В. Правила для приюта Казанского Общества Трезвости в Подлужной улице // Деятель. 1902.  № 14 (декабрь).  С. 659 – 660.
62. Пожертвования // Хроника / Волжский Вестник. 1896. № 80 (31 марта /12 апреля/).  С. 2.
63. [Протокол] заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 2 января // Деятель. 1904.  № 1 (январь).  С. 46 – 48.
64. Протокол заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 6 декабря 1915 г. // Деятель. 1915.  № 13.  14 (декабрь). – С. 263.
65. Протокол заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 8-го марта // Деятель.  1905.  № 9 (сентябрь).  С. 207 – 208.
66. Протокол заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 10 января 1916 г. // Деятель.  1916.  № 1 (январь).  С. 15.
67. Протокол заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 21 сентября 1914 г. // Деятель.  1914.  № 10 (октябрь).  С. 260 – 263.
68. Протокол заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 26 июля 1915 г. // Деятель. 1915.  № 8 (август).  С. 214 – 215.
69. Протокол заседания Комитета Общества Трезвости // Деятель. 1914. № 1 (январь).  С. 18 – 19.
70. Протокол заседания Комитета Общества Трезвости 2 ноября 1914 г. // Деятель. 1914.  № 12 (декабрь).  С. 301 – 303.
71. Протокол заседания Комитета Общества Трезвости 5 апреля 1915 года // Деятель.  1915.  № 5 (май).  С. 117 – 120.
72. [Протокол] заседания Комитета Общества Трезвости 13 августа // Деятель. 1901.  № 10 (октябрь). С. 386 – 387.
73. Протокол заседания Комитета Общества Трезвости 17 апреля // Деятель. 1916.  № 6 (июнь). С. 93 – 95.
74. Протокол заседания Комитета Общества Трезвости 20 сентября // Деятель. 1915.  № 10 (октябрь).  С. 247.
75. Протокол заседания Комитета Общества Трезвости 31 мая // Деятель. 1915.  № 6 (июнь).  С. 145 – 151.
76. Протокол заседания Комитета Общества Трезвости 31 мая// Деятель. 1915. № 7 (июль).  С. 181 – 183.
77. [Протокол] заседания Общего Собрания Казанского Общества Трезвости 21 Апреля // Деятель. 1896. № 6 (июнь). С. 357 – 358.
78. Протокол заседания членов Общества Трезвости // Деятель. 1916. № 7 (июль).  С. 111 – 112.
79. Протокол заседания членов Общества Трезвости 7 августа // Деятель. 1916. № 8 (август).  С. 125 – 126.
80. Протокол заседания членов Общества Трезвости 9 октября // Деятель. 1916. № 10 (октябрь). С. 159.
81. Протокол Общего Собрания Казанского Общества Трезвости 22 февраля // Деятель. 1915. № 4 (апрель). С. 85 – 86.
82. Протокол очередного заседания Казанского Общества Трезвости 3-го мая // Деятель. 1898.  № 5 (май).  С. 271 – 272.
83. Протокол очередного заседания Казанского Общества Трезвости 4 мая // Деятель. 1905.  № 16 (июль).  С. 385 – 388.
84. [Протокол] очередного заседания Комитета 6 августа // Деятель. 1897. № 8 – 9 (август – сентябрь).  С. 516 – 518.
85. Протокол очередного заседания Комитета 7 января 1898 года // Деятель. 1898.  № 1 (январь).  С. 38 – 44.
86. Протокол очередного заседания Комитета 10 января 1900 года // Деятель. 1900.  № 1 (январь). С. 57 – 60.
87. Протокол очередного заседания Комитета 10 июня // Деятель. 1901. № 8 – 9 (август – сентябрь). С. 336 – 339.
88. [Протокол] очередного заседания Комитета 11-го февраля // Деятель. 1898. № 2 (февраль).  С. 91 – 94.
89. Протокол очередного заседания Комитета Казан. Общ. Трезв. 5 марта // Деятель.  1902. № 5 (апрель).  С. 238 – 240.
90. [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 1 сентября // Деятель. 1896.  № 9 (сентябрь).  С. 504 – 505.
91. [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 2 Мая // Деятель. 1896.  № 6 (июнь). С. 358 – 360.
92. [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 2 мая 1900 года // Деятель. 1900. № 8 – 9 (август – сентябрь).  С. 398 – 401.
93. [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 2 июня 1897 г. // Деятель. 1897.  № 8 – 9 (август – сентябрь).  С. 503 – 508.
94. [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 2 ноября 1897 года // Деятель. 1897. № 11 (ноябрь). С. 643 – 648.
95. [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 2 февраля 1897 г. // Деятель. 1897. № 3 (март).  С. 182 – 185.
96. [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 2-го марта 1897 г. // Деятель. 1897.  № 4 (апрель).  С. 265 – 268.
97. Протокол очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 4 июня // Деятель. 1905.  № 17 (июль).  С. 400 – 404.
98. Протокол очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 4-го августа // Деятель. 1896.  № 9 (сентябрь).  С. 500 – 502.
99. [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 4-го мая 1897 г. // Деятель. 1897.  № 6 – 7 (июнь – июль).  С. 409 – 414.
100.  [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 5 января // Деятель. 1897.  № 1 (январь).  С. 66. (С. 66 – 68.)
101.  [Протокол] очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 6 июля 1897 г. // Деятель. 1897.  № 8 – 9 (август – сентябрь).  С. 513 – 516.
102.  [Протокол] Очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 7 Апреля // Деятель. 1896.  № 5 (май).  С. 306 – 310.
103. Протокол очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 7 февраля // Деятель. 1899.  № 2 (февраль).  С. 100 – 109.
104.  [Протокол] Очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 7-го января 1896 года // Деятель. 1896.  № 3 (март).  С. 188 – 191.
105.  Протокол очередного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 14 октября // Деятель. 1903.  № 12 (ноябрь).  С. 558 – 560.
106.  [Протокол] очередного заседания Комитета Общества Трезвости 3-го декабря // Деятель. 1901.  № 1 (январь).  С. 32 – 34.
107.  Протокол очередного заседания Комитета Общества Трезвости 4 мая // Деятель.  1904.  № 7 (июнь).  С. 278 – 280.
108.  Протокол очередного заседания Комитета Общества Трезвости 4 июня // Деятель.  1903.  № 8 (август).  С. 366 – 368.
109.  Протокол очередного заседания Комитета Общества Трезвости 4 июля // Деятель.  1905.  № 19 (октябрь).  С. 467 – 468.
110.  Протокол очередного заседания Комитета Общества Трезвости 5 июля // Деятель.  1903.  № 9 (сентябрь).  С. 414 – 416.
111.  Протокол очередного заседания Комитета Общества Трезвости 17 августа // Деятель. 1905.  № 20 (ноябрь).  С. 498 – 500.
112.  Протокол собрания Общества Трезвости 16 февраля 1912 г. // Деятель. 1912.  № 3 (март).  С. 55 – 56.
113.  [Протокол] экстренного заседания Комитета 25 марта // Деятель. 1898. № 4 (апрель).  С. 217 – 219.
114.  [Протокол] Экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 7 Марта // Деятель. 1896. № 5 (май).  С. 303 – 305.
115.  Протокол экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 8 апреля // Деятель. 1902.  № 6 (апрель).  С. 283 – 288.
116.  [Протокол] экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 9 апреля 1897 года // Деятель. 1897.  № 5 (май).  С. 342.
117.  Протокол экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 13 января // Деятель. 1902. № 3 (февраль).  С. 141 – 144.
118.  [Протокол] Экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 13 декабря 1895 года // Деятель. 1896. № 3 (март).  С. 186 – 188.
119.  [Протокол] экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 16 декабря // Деятель. 1897.  № 1 (январь).  С. 63 – 65.
120.  [Протокол] экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 18 Апреля // Деятель. 1896.  № 6 (июнь).  С. 355 – 357.
121.  [Протокол] экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 18 июня // Деятель. 1896. № 8 (август).  С. 437 – 439.
122.  [Протокол] экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 22 марта 1900 года // Деятель. 1900.  № 4 (апрель).  С. 216 – 218.
123.  [Протокол] экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 23 февраля 1899 г. // Деятель. 1899. № 3 (март).  С. 154 – 155.
124.  Протокол экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 26 ноября 1897 года // Деятель. 1897.  № 12 (декабрь).  С. 697 – 700.
125.  [Протокол] экстренного заседания Комитета Казанского Общества Трезвости 28 Мая // Деятель. 1896.  № 7 (июль).  С. 410 – 413.
126.  [Протокол] экстренного Общего Собрания членов Общества Трезвости 13 июня в час дня // Деятель. 1899.  № 6 – 7 (июнь – июль).  С. 311.
127.  Речь главного врача больницы Казанского Общества Трезвости проф. Л.О. Даркшевича // Деятель. 1896.  № 4 (апрель).  С. 202 – 207.
128.  Роль земского врача в борьбе с народным алкоголизмом. Проф. Л.О. Даркшевича.  Санкт-Петербург: Типография М.М. Стасюлевича, 1900. – 19 с.
129.  Слово Председателя в Общем Собрании. 22 февраля // Деятель. 1915. № 4 (апрель).  С. (73) – 76.
130.  Соловьёв А.Т. О народных развлечениях // Деятель. 1915.  № 6 (июнь).  С. (121) – 129.
131.  Торжество открытия больницы для алкоголиков // Казанская хроника / Казанский Телеграф. 1896.  № 975 (29 марта). С. 2.
132.  Устав больницы для алкоголиков Казанского Общества Трезвости // Деятель.  1896.  № 4 (апрель).  С. 207 – 209.      
133.  Устав больницы для алкоголиков Казанского Общества Трезвости // Деятель.  1897.  № 12 (декабрь).  С. 704 – 706.
134.  Устав Казанского Общества Трезвости // Деятель. 1899.  № 11 (ноябрь).  С. (504) – 511.
135.  Устав Лечебницы для алкоголиков при С.-Петербургском обществе трезвости.  Санкт-Петербург, 1896. – [2], 11 с. 
136.  Хомяков М. Больница для алкоголиков Казанского Общества трезвости за 1912 год // Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1912 г. по 1 января 1913 г., читанный в Общем Собрании членов общества. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1913. – С. (11) – 25.
137.     Хомяков М. К вопросу о домах терпимости // Деятель. 1900.  № 6 – 7 (июнь – июль).  С. 278 – 283.
138.  Член-соревнователь … // Казанская хроника / Казанский Телеграф. 1896.  № 976 (30 марта).  С. 2.

Иллюстрации

1. Приют, лечебница и храм Во Имя Всемилостивого Спаса при КОТ (Вестник Трезвости. 1909.  № 178 /октябрь/.  С. 15.).

• Председатель Комитета и почётный член КОТ А.Т. Соловьёв (Отчёт Казанского Общества Трезвости с 1-го января 1902 г. по 1-е января 1903 г. Читанный в Общем Собрании членов общества 26 января 1903 года. Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1903. – Вкладка 11.).

• Главный врач БА при КОТ в 1896 – 1905 гг. профессор Л.О. Даркшевич (Деятель.  1899.  № 4 /апрель/.  С. /159/.).

• Главный врач БА при КОТ в 1905 – 1916 гг. профессор И.М. Догель (Деятель.  1900.  № 10 /октябрь/.  С. /405/.).

• Первый младший врач БА при КОТ В.П. Первушин (Мишланова Л.В. Династия профессоров Первушиных. Часть III. Всеволод Прокопьевич Первушин. Удивительная судьба сыновей // Неврологический вестник. 2009.  Т. XLI.  Вып. 3.  С. 78.).