Алкоголь как фактор разницы уровня смертности от гипертонической болезни среди мужчин и женщин

Разводовский Ю. Е.
Международная академия трезвости, Гродно, Беларусь

Целью настоящего исследования было изучение связи между потреблением алкоголя и разницей уровня смертности от гипертонической болезни среди мужчин и женщин в России на популяционном уровне. В сравнительном аспекте была проанализирована динамика общего уровня потребления алкоголя и  разницей уровня смертности гипертонической болезни среди мужчин и женщин в период с 1980 по 2015 гг. Согласно результатам оценки с помощью метода авторегрессии-проинтегрированного скользящего среднего (АРПСС) общий уровень потребления алкоголя статистически значимо ассоциируется с разницей уровня смертности от гипертонической болезни среди мужчин и женщин, при этом рост уровня потребления алкоголя на 1 литр приводит к росту разницы уровня смертности гипертонической болезни среди мужчин и женщин на 15,9%. Оценка алкогольной фракции показала, что алкоголь ответственен за 88,5%  разницы уровня смертности от гипертонической болезни среди мужчин и женщин. Полученные данные говорят о том, что алкоголь является главным фактором гендерной разницы уровня смертности от гипертонической болезни, а изменения в доступности алкоголя являются причиной резких колебаний данного показателя на протяжении последних десятилетий в России.

Ключевые слова: алкоголь, гипертоническая болезнь, гендерная разница, Россия.

Гипертоническая болезнь (ГБ) считается ведущим фактором риска глобального бремени болезней, поскольку является основной причиной сердечно-сосудистой патологии, которая лидирует среди причин смерти населения [11]. Несмотря на достигнутые успехи в лечении ГБ, данная патология продолжает оставаться серьезной проблемой общественного здравоохранения в связи с прогрессирующим старением населения и ростом распространенности модифицируемых факторов риска: малоподвижный образ жизни, ожирение, стресс, употребление алкоголя, табакокурение [4,5].

Имеющиеся данные указывают на то, что употребление алкоголя является одним из основных факторов риска развития гипертензии. [6,11-15,18-20]. В ряде исследований, проведенных на популяционном уровне, была показана позитивная линейная связь между потреблением алкоголя и заболеваемостью ГБ [13]. В одном из скрининговых исследований, в котором приняли участие 80 тыс. человек в возрасте от 15 до 75 лет, было установлено, что употребление одной стандартной дозы алкоголя в день повышает систолическое артериальное давление на 1 миллиметр ртутного столба [13]. Метаанализ проспективных исследований показал, что потребление более 25 грамм алкоголя в день повышает риск развития ГБ на 40%, а потребление 100 грамм алкоголя в день повышает риск в четыре раза [6]. Россия относится к странам с высокой распространенностью ГБ [13]. Согласно эпидемиологическим исследованиям данный показатель среди мужчин и женщин составляет соответственно 57% и 55% [12].

Результаты исследований, проведенных в разных странах, говорят о том, что распространенность ГБ существенно выше среди мужчин, чем среди женщин [7-9]. При этом следует отметить, что гендерный градиент распространенности ГБ имеет возрастную специфику. Анализ скрининговых исследований, проведенных в США в период с 1999 по 2004 гг. показал, что распространенность ГБ среди мужчин выше в возрастной группе 18-69 лет [16]. В возрасте старше 70 лет имеет место обратная закономерность, т.е. распространенность ГБ среди женщин выше, чем среди мужчин. Причины гендерных различий в распространенности ГБ не до конца понятны. Возрастные особенности гендерного градиента в распространенности ГБ указывают на важную роль в этиологии данного феномена женских половых гормонов, которые улучшают липидемический профиль, вызывают вазодилатацию, препятствуют ремоделированию сосудов [17].  Вклад в гендерный градиент распространенности ГБ также вносят гендерные различия в подверженности влияния  психосоциальных и поведенческих факторов риска, в том числе  потребления алкоголя и табакокурения [9].   

  Алкоголь вносит значительный вклад в бремя ГБ в России. В одном из исследований было показано, что российские мужчины, употребляющие более 1 литра алкоголя в год  имеют в 2,35 раза более высокий риск заболеть ГБ, чем мужчины, не употребляющие алкоголь [13]. Учитывая дозо-зависимый характер связи между потреблением алкоголя и риском развития ГБ [5], а также значительно более высокую распространенность употребления алкоголя среди мужчин [1], можно предположить, что алкоголь является важным фактором гендерного градиента уровня смертности от ГБ в России. Целью настоящего исследования была оценка вклада алкоголя в разницу уровня смертности от ГБ среди мужчин и женщин в России с использованием популяционных данных.

Материалы и методы

В сравнительном аспекте была проанализирована динамика общего уровня потребления алкоголя и  разница уровня смертности от ГБ среди мужчин и женщин в России в период с 1980 по 2015 гг. Использованы стандартизированные половые коэффициенты  смертности от ГБ за период, полученные из отчетов Росстата. Общий уровень потребления алкоголя рассчитан с помощью непрямого метода с использованием в качестве индикатора алкогольных проблем  уровня смертности от острого алкогольного отравления [2]. Оценка связи между динамикой  уровня потребления алкоголя и гендерной разницей уровня  смертности от ГБ проводилась с помощью метода авторегрессии-проинтегрированного скользящего среднего (АРПСС). С целью приведения временного ряда к стационарному виду использовалась процедура дифференцирования. Статистическая обработка данных  проводилась с помощью программного пакета “Statistica 12. StatSoft”.

Результаты

Визуальный анализ графических данных свидетельствуют о схожей динамике уровня потребления алкоголя и половых коэффициентов смертности от ГБ (рисунок 1). Тренды данных показателей на протяжении рассматриваемого периода были подвержены резким колебаниям. Уровень потребления алкоголя, также как и уровень смертности от ГБ  существенно снизился в начале 1980-х гг.; резко снился в середине 1980-х; резко вырос в первой половине 1990-х; затем снижался вплоть до 1998 г.; рос в период с 1998 по 2003 гг., после чего снова стал снижаться. Графические данные, представленные на рисунке 2, говорят о том, что в рассматриваемый период динамика потребления алкоголя и гендерной разницы уровня смертности от ГБ была достаточно схожей. Следует отметить, что резкие колебания гендерной разницы уровня смертности от ГБ в рассматриваемый период были обусловлены большей амплитудой колебаний уровня смертности от ГБ среди мужчин. Так, в период с 1991 по 1994 гг. уровень смертности от ГБ среди мужчин и женщин вырос соответственно на 32,8% и 23,1%.

 Корреляционный анализ Спирмана выявил положительную, статистически значимую связь между уровнем потребления алкоголя и  гендерной разницей уровня  смертности от ГБ (r=0,52; p<0,000). Визуальный анализ графических данных свидетельствует о том, что изучаемые временные ряды не являются стационарными, поскольку имеют выраженный  тренд. Поэтому следующим этапом было удаление нестационарной компоненты с помощью метода дифференцирования. Кросс-корреляционный анализ  преобразованных временных рядов показал, что между динамикой общего уровня потребления алкоголя и гендерной разницей уровня  смертности от ГБ существует тесная связь на нулевом лаге (r=0,57:SE=0,143). Согласно результатам оценки с помощью метода АРПСС общий уровень потребления алкоголя статистически значимо ассоциируется с гендерной разницей уровня смертности от ГБ, при этом рост уровня потребления алкоголя на 1 литр приводит к росту гендерной разницы уровня смертности от ГБ на 15,9%. Оценка алкогольной фракции показала, что алкоголь  ответственен за 88,5% гендерной разницы уровня смертности от ГБ.

Рисунок 1. Динамика уровня потребления алкоголя и уровня смертности от гипертонической болезни среди мужчин и женщин в России в период с 1980 по 2015 гг.

Обсуждение

Анализ данных официальной статистики показал, что в России уровень смертности от ГБ среди мужчин существенно выше, чем среди женщин. Установлено также, что на протяжении последних десятилетий гендерный градиент уровня смертности от ГБ был подвержен значительным колебаниям. Очевидно, что колебания гендерного градиента уровня смертности от ГБ были связаны с изменениями степени влияния поведенческих факторов риска, распространенность которых в России значительно превалирует среди мужчин. Наиболее вероятным кандидатом на роль такого фактора является алкоголь, распространенность потребления которого среди мужчин значительно выше, чем среди женщин [1].

В пользу ключевой роли алкоголя в этиологии градиента уровня  смертности от ГБ среди мужчин и женщин свидетельствует тот факт, что резкие колебания этого показателя хорошо соотносятся с изменениями в уровне доступности алкоголя. К примеру, снижение уровня доступности алкоголя в период антиалкогольной кампании 1985-1988 гг. сопровождалось снижением гендерной разницы уровня смертности от ГБ, в то время как рост уровня доступности алкоголя в первой половине 1990-х гг. ассоциируется с резким ростом этого показателя [1]. Кроме того, уменьшение гендерной разницы уровня  смертности от ГБ в последние годы рассматриваемого периода соотносится с принятием целого ряда законодательных мер, которые усилили контроль за алкогольным рынком и снизили доступность алкоголя [2].

Таким образом, результаты настоящего исследования свидетельствуют о существовании тесной связи между алкоголем и разницей уровня смертности от ГБ среди мужчин и женщин в России на популяционном уровне. Полученные данные косвенно подтверждают рабочую гипотезу, согласно которой алкоголь является одним из основных факторов градиента уровня смертности от ГБ среди мужчин и женщин, а изменения в доступности алкоголя являются причиной резких колебаний данного показателя на протяжении последних десятилетий в России.

Литература

  1. Немцов А.В., Шелыгин К.В. Потребление алкоголя в России: 1956-2013. //Вопросы наркологии. 2015. №5. С. 28–32.
  2. Немцов А.В., Разводовский Ю.Е. Оценка уровня потребления алкоголя в России: обзор литературы. // Собриология. 2017. №1. С. 78–88.
  3. Разводовский Ю.Е. Алкоголь и смертность от сердечно-сосудистых заболеваний. //Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2002. №5. С. 18–21
  4. Разводовский Ю.Е. Алкоголь как фактор риска сердечнососудистой смертности. //Наркология. 2013. № 2. С. 38–42.
  5. Chen L., Smith G.D., Harbord R.M., Lewis S.J. Alcohol intake and blood pressure: a systematic review implementing a mendelian randomization approach. PloSMedicine. –2008. – Vol. 5, N.3. article e52.
  6. Djouss´e L., Mukamal K.J. Alcohol consumption and risk of hypertension: does the type of drink have importance? Revista Espanola de Cardiologia. 2009. – Vol. 62, N. 6. – P. 603–605.
  7. Everett B., Zajacova A. Gender differences in hypertension and hypertension awareness among young adults. Biodemography and social biology. – 2015. – Vol. 61, N1. – P. 1–17.
  8. Ghosh S., Mukhopadhyay S., Barik A. Sex differences in the risk profile of hypertension: a cross-sectional study. BMJ Open. – 2016. – Vol. 6. e010085.
  9. Gillis E.E., Sullivan G.C. Sex differences in hypertension: recent advances.Hypertension. – 2016. – Vol. 68, N6. – P. 1322–1327.
  10. Kearney P.M., Whelton M., Reynolds K., Muntner P., Whelton P.K., He J. Global burden of hypertension: analysis of worldwide data. Lancet. –  2005. – Vol. 365. – P. 217–223.
  11. Klatsky A. L. Alcohol and hypertension. Clinica Chimica Acta. – 1996. – Vol. 246, N. 1-2. – P. 91–105.
  12. Pajak A., Szafraniec K., Kubinova R. Binge drinking and blood pressure: cross-sectional results of the HAPIEE study. PLoS ONE. – 2013. – Vol. 8, N. 6. Article ID e65856.
  13. Petruchin I.S., Lunina E.Y. Cardiovascular disease risk factors and mortality in Russia: challenges and barriers. Public Health Review. – 2012. – Vol. 33, N. 2. – P. 436–449.
  14. Razvodovsky Y.E. Alcohol and cardiovascular mortality: epidemiological aspect.  Alcologia. – 2001. – Vol. 13. №2. – P. 107–113.
  15. Razvodovsky YE. Beverage-specific alcohol sale and cardiovascular mortality in Russia. Journal of Environmental and Public Health. – 2010. – P. 1–6. Article ID:253853.
  16. Reckelhoff JF. Gender differences in the regulation of blood pressure. Hypertension. – 2001. – Vol. 37. – P. 1199–208.
  17. Sandberg K., Ji H. Sex differences in primary hypertension. Biology of Sex Differences. 2012. – Vol. 3. – P. 7–10.
  18. Seppa K., Laippala P., Sillanaukee P. Drinking pattern and blood pressure. American Journal of Hypertension. – 1994. – Vol. 7, N. 3. – P. 249–254.
  19. Sesso H.D., Cook N.R., Buring J.E., Manson J.E., Gaziano J.M. Alcohol consumption and the risk of hypertension in women and men. Hypertension. – 2013. – Vol. 51, N. 4. – P. 1080–1087,
  20. Yoon S.S., Gu Q., Nwankwo T., Wright J.D., Hong Y., Burt V. Trends in blood pressure among adults with hypertension: United States, 2003 to 2012. Hypertension. – 2015. – Vol. 65. – P. 54–61.